Страна Рождества
Шрифт:
Крохотные сувенирные бутылочки джина вообще ничего собой не представляли. Джином она всего лишь запивала экстази.
— Что хочешь, то и думай, — сказала Вик. — Мне по фигу.
— Полагаю, мне надо быть благодарной, что ты хотя бы предохраняешься. А принесешь в подоле, не жди, чтобы я тебе помогала. Меня такой ребенок вообще никак не будет касаться. Как и ты сама.
Вик хотела было сказать ей, что это прекрасный аргумент, чтобы как можно скорее забеременеть, но вышло совсем другое:
— Я с ним не спала.
— А вот и врешь. 4 сентября. Я думала, что ты ночевала у Виллы. А в твоем
— Так ты что, совала нос в мой чертов дневник? — вскричала, едва не возопила, Вик.
— …что ты спала с Крейгом всю ночь напролет в первый раз в жизни. Думаешь, я не знаю, что это значит?
А это значило, что они спали вместе… в одежде, под одеялом, на подвальном этаже у Виллы, вместе с еще шестью друзьями. Но, когда она проснулась, он лежал, прильнув к ней сзади, обхватив ее за талию и дыша ей в затылок, и она подумала: «Пожалуйста, не просыпайся», и несколько мгновений испытывала такое счастье, что едва могла его вынести.
— Да, мама. Это означает, что мы трахались, — мягко сказала Вик. — Потому что мне надоело сосать его перец. Не вижу в этом ничего особенного.
Те немногие краски, что оставались в лице матери, улетучились.
— Я буду держать твои личные вещи под замком, — сказала она. — Но если ты последуешь новой программе…
— Это вот так ты делала, если тебя разочаровывал папа? Запирала не несколько месяцев свою киску, чтобы посмотреть, справится ли он с новой программой?
— Уж поверь, будь у меня в доме пояс целомудрия, я бы тебя заставила его носить, — сказала мать. — Шалава мелкая, с грязным языком!
Вик рассмеялась, и это прозвучало дико и мучительно.
— Какая же ты внутри уродка, — сказала она — это были самые злобные слова, которые пришли ей в голову. — Я ухожу.
— Уйдешь — имей в виду: дверь будет заперта, когда явишься обратно, — сказала мать, но Вик не слушала, уже направляясь к двери спальни.
Она шла пешком.
Дождь, смешанный с мелким снегом, просачивался сквозь ее военно-морскую куртку и покрывал ей волосы хрустящей ледяной коркой.
Отец со своей подругой жили в Дареме, штат Нью-Гемпшир, и до них можно было добраться с помощью MBTA [48] — доехать на поезде до Северной станции, а затем пересесть на «Амтрак», — но все это стоило кучу денег, которых у Вик не было.
Тем не менее она подошла к железнодорожной станции и какое-то время там слонялась, укрываясь от дождя. Она пыталась придумать, кому бы позвонить и попросить денег на проезд. Потом решила: черт с ним, она просто позвонит отцу и попросит его за ней приехать. Она, если честно, не совсем понимала, почему не подумала об этом раньше.
48
Massachusetts Bay Transportation Authority (англ.) — транспортное управление залива Массачусетс, обслуживающее все пять основных видов транзитных транспортных средств: пригородные железнодорожные поезда, метро, легковые автомобили, троллейбусы и автобусы.
В
Крис МакКуин ответил на втором звонке и сказал, что оплатит разговор. Но обрадованным он не казался. Голос у него был скрипучим. Когда она видела его в прошлый раз, в волосах у него появилось много серебра, которого год назад не было. Она слышала, что мужчины заводят молоденьких любовниц, чтобы самим оставаться молодыми. Это не действовало.
— В общем, так, — сказала Вик, и ей вдруг потребовались усилия, чтобы снова не расплакаться. — Мама меня выставила, в точности как тебя.
Случилось, конечно, совсем другое, но это казалось верным способом начать разговор.
— Эй, Пацанка, — сказал он. — Ты где? В порядке? Звонила твоя мать, ты, говорит, ушла.
— Я здесь, на нашей станции. Совсем без денег. Пап, ты можешь за мной приехать?
— Я могу вызвать тебе такси. Мама заплатит, когда доберешься домой.
— Я не могу домой.
— Вик. Мне потребуется час, чтобы туда доехать, а сейчас уже полночь. У меня завтра работа на 5 утра. Я бы давно уже лег, но вместо этого вынужден сидеть у телефона и волноваться о тебе.
На заднем плане Вик услышала голос подруги отца Тиффани: «Она сюда не явится, Крисси!»
— Тебе сейчас надо все уладить с матерью, — сказал он. — Я не могу становиться на чью-то сторону, Вик. Ты же знаешь.
— Сюда она не явится, — снова сказала Тиффани резким, сердитым голосом.
— Вели этой суке заткнуть свой поганый рот! — крикнула, почти завопила Вик.
Когда отец заговорил снова, голос него был жестче:
— И не подумаю. А учитывая, что ты избила ее, когда была здесь в прошлый раз…
— Хрень!
— …и до сих пор не извинилась…
— Я эту безмозглую суку пальцем не тронула.
— …ладно. Я кладу трубку. Разговор закончен. Ничего не поделать, придется тебе провести эту чертову ночь под дождем.
— Значит, ты ее выбираешь, а не меня, — сказала Вик. — Ты выбираешь ее. Ну и черт с тобой, папочка. Выспись как следует, чтобы завтра хорошо взрывалось. Только это ты и умеешь.
Она дала отбой.
Вик прикинула, не сможет ли она поспать на станционной скамейке, но к двум часам ночи поняла, что не сможет. Там было слишком холодно. Она подумала, не позвонить ли ей матери, не попросить ли ее прислать такси, но мысль просить ее о помощи была невыносима, поэтому она шла и шла пешком, пока наконец не оказалась возле своего
Она даже на пробу не толкнула входную дверь, уверенная, что та заперта. Окно ее спальни находилось в десяти футах над землей, не говоря уже о том, что и оно было заперто. Окна на задний двор тоже были заблокированы, как и раздвижные стеклянные двери. Но вот подвальное окно не запиралось и даже не закрывалось полностью. Уже шесть лет оно оставалось приоткрытым на четверть дюйма.