Страна Рождества

Хилл Джо

— Я уже не помню, — сказал ему Уэйн.

Лучше сказать это, чем рассказывать, что ему снились Брэд МакКоули, Марта Грегорская и другие дети из Страны Рождества. Не то чтобы это оставалось Страной Рождества. Теперь это было просто Белизной. Это было просто яростной белой статикой мертвого канала, и дети бегали в ней, играя в свои игры. Игра прошедшей ночи называлась укуси-самого-маленького. Уэйн до сих пор чувствовал вкус крови. Он водил языком по липкой полости рта. Во сне у него было гораздо больше зубов.

— Я выезжаю на нашем буксире, — сказал Лу. — Есть работенка, надо заняться.

Хочешь со мной? Это необязательно. С тобой здесь могла бы посидеть Табита.

— Она что, здесь? Ночевала?

— Нет! Нет, — сказал Лу. Он казался искренне удивленным таким предположением. — Я просто имел в виду, что мог бы позвонить ей и попросить заехать. — Лоб у него задумчиво нахмурился, и через мгновение он продолжил, медленнее выговаривая слова: — Не думаю, чтобы прямо сейчас это было бы нормальным. Ночевать. По-моему, это было бы странным… для всех.

Уэйн подумал, что самой интересной частью этого заявления были слова «прямо сейчас»: они подразумевали, что его отец мог бысчесть нормальным, чтобы мисс Табита Хаттер ночевала у них дома на более позднем отрезке времени, дата уточняется.

Три дня назад они все вместе выходили из кинотеатра — они теперь иногда ходили вместе в кино, — и Уэйн оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как отец взял Табиту Хаттер за локоть и поцеловал ее в уголок рта. По тому, как она наклонила голову и слегка улыбнулась, Уэйн понял, что это не первый их поцелуй. Он был слишком небрежным, слишком опробованным. Потом Табита увидела, что Уэйн на них смотрит, и высвободила свою руку из руки Лу.

— Меня бы это не огорчило! — сказал Уэйн. — Я знаю, что она тебе нравится. Мне она тоже нравится!

— Уэйн, — сказал Лу. — Твоя мама — твоя мама была — я имею в виду, если сказать, что она была моим лучшим другом, то это даже еще не начать…

— Но теперь она умерла. А ты должен быть счастлив. Ты должен получать удовольствие! — сказал Уэйн.

Лу смотрел на него серьезно — со скорбью, подумал Уэйн.

— Ладно, — сказал Лу. — Я просто говорю, что ты можешь остаться здесь, если хочешь. Табита живет чуть дальше по улице. Могу позвать ее, и она будет здесь через три минуты. Тебе понравится няня, которая ходит со своим собственным «Глоком».

— Нет, составлю тебе компанию. Куда, ты сказал, мы поедем?

— Я этого не говорил, — сказал Лу.

* * *

Табита Хаттер все равно зашла к ним, без предупреждения, позвонила в квартиру, когда Уэйн еще был в пижаме. Иногда она так делала, забегала к ним с пончиками, которые, по ее словам, хотела обменять на кофе. Она могла бы купить и кофе, но утверждала, что ей нравится, как его готовит Лу. Когда Уэйн слышал, как кто-то юлит, он сразу это чувствовал. В кофе Лу не было ничего особенного, если только не предпочитаешь пить его с привкусом WD-40 [182] .

182

WD-40 — торговая марка аэрозольного водоотталкивающего средства, предотвращающего коррозию.

Она

перевелась в денверскую контору для оказания помощи в ходе продолжающегося расследования дела МакКуин… дела, в котором никогда не были и не будут выдвинуты какие-либо обвинения. Она получила квартиру в Ганбарреле и обычно раз в день обедала или ужинала с Лу и Уэйном, якобы чтобы поговорить о том, что было известно Лу. В основном, правда, речь шла об «Игре престолов» [183] . Лу закончил читать первую книгу как раз перед тем, как лег в больницу на ангиопластику и желудочное шунтирование, которые ему сделали одновременно. Табита Хаттер была рядом, когда Лу пришел в себя на следующий день после операции. Она сказала, что хотела убедиться, что он жив и сможет прочесть остальные романы серии.

183

«Игра престолов» — первая книга из серии «Песнь Льда и Огня», написанная американским писателем Джорджем Мартином.

— Привет, малыши, — сказала Табита. — Уезжаете тайком от меня?

— Есть работенка, надо заняться, — сказал Лу.

— В воскресенье утром?

— Машины гробят и по воскресеньям.

Она зевнула, прикрываясь ладонью, — маленькая женщина с вьющимися волосами, в выцветшей футболке «Чудо-женщина» и синих джинсах, без каких-либо украшений, вообще без аксессуаров. Кроме 9-миллиметрового пистолета, прилаженного к бедру.

— Хорошо. Сделаете мне чашку кофе, прежде чем поедем?

Лу при этом почти улыбнулся, но сказал:

— Вам ехать не надо. Это может занять какое-то время.

Она пожала плечами.

— А что мне еще делать? Правонарушители любят поспать. Я уже восемь лет как в ФБР, и у меня ни разу не было причин стрелять в кого-то раньше одиннадцати утра. Только сначала я выпью кофе.

* * *

Лу поставил завариваться темный жареный кофе и пошел заводить грузовик. Табита вышла за ним за дверь. Уэйн остался в прихожей один и надевал кроссовки, когда зазвонил телефон.

Он посмотрел на трубку, стоявшую на черной пластиковой подставке на столике, сразу справа от него. Было всего несколько минут восьмого, рано для звонка — но, возможно, речь шла о работе, на которую они собирались ехать. Может, тому, кто загнал свою машину в кювет, помогал кто-то другой. Такое случалось.

Уэйн ответил.

Телефон шипел: громкий рев белого шума.

— Уэйн, — хрипло сказала девочка с русским акцентом. — Когда ты вернешься? Когда ты вернешься поиграть?

Уэйн не мог ответить — язык у него прилип к небу, пульс бился в горле. Они звонили не в первый раз.

— Ты нам нужен. Ты можешь восстановить Страну Рождества. Можешь придуматьвсе обратно. Все аттракционы. Все магазины. Все игры. Здесь совсем не с чем играть. Ты должен нам помочь. Теперь, когда мистера Мэнкса не стало, есть только ты.

Уэйн услышал, как открывается входная дверь. Он нажал на ОТБОЙ. Когда Табита Хаттер вошла в коридор, он ставил трубку на место.