Страна Серых Снов
Шрифт:
– Прощай. Я желаю обрести тебе счастье, если таковое ТАМ есть.
– Ни одна мышца не шевельнулась на равнодушном лице.
Они застыли.
Но потом, спустя пару мгновений, Странник повернулся спиной и, отсалютовав по-своему, зашагал вглубь Серой Сущности, где его ждал Живой Дом. Плащ неуловимого цвета сумерек вяло развевался, а шаг, этот извечный покойный бесконечный шаг уносил Странника все дальше от огромной лестницы известняка, у основания которой стоял Дух.
Очертание удалялось и вскоре объединилось с мгой, который уже вступил в свои права на Концах Снов. И вот, его уже не видно.
А
– Идем, возлюбленный...
ВЫХОД
Двухлетняя малышка, чей зонтик накрывал ее с головой, ловко поспевала за своей тетей и даже обгоняла ее. Та несла сумку, а в другой держала красивую коляску с куклой, которую племянница позволила ей вести. По прохладно-влажным осенним улицам, когда листва уже пожелтела и начала опадать, струилось вместе с дымом уютное настроение. На старый городок опускался вечер.
На нежно-голубой материи зонта были изображены легкие пушистые облака, напоминавшие о недавнем лете. Сверху была пелена пустого сурового неба, а она чувствовала себя под солнечной лазурью. Девочка убегала вперед, не слушая окликов и замечаний тети, собирала опавшие сырые листья, ведь рядом с ними был парк, и разглядывала большие вывески на другой стороне улицы.
На маленьком лице, обрамленном светло-русыми кудряшками, отражалось умиротворение и такой внутренний покой, что многие из этого мира могли бы только позавидовать. Мягкие детские черты еще не знали искажений от боли, горя, злобы. Это был прелестный, почти идеальный образ ребенка, удаленный от стонов и скорби беспокойного мира.
Внезапно она остановилась и прекратила вращать свой зонтик за ручку. Настороженно и тревожно смотря через дорогу, по которой редко проезжали машины, она посерьезнела и замерла, вглядываясь в совершенно пустое место.
– Что ты там заметила, дорогая?
– ласково поинтересовалась приблизившаяся родная, глядя туда же.
Раньше в маленькой душе разливалось тепло, а теперь там свернулся холодный вихрь, приносящий неведомые ветры.
Девочка не отрывала взгляда от однотонной стены дома напротив. Молча водя глазами, она видела странного человека, стоящего там. Невысокого роста, в причудливых очках, стягивающих голову и свободном плаще, он наблюдал ее, а она - его. Она никогда не видела никого подобного. Высокий прямой воротник выдал-таки редкую, но пространную улыбку, и малышка улыбнулась в ответ. Не понимая, кто это и как он сюда попал, она все же сознавала, что где-то там, в глубине, она его знает и помнит.
Но откуда?
Тетя разволновалась. Ее племянница, обычно такое веселое и игривое дитя, так вдруг переменилась, сделавшись мрачной. Несколько минут она не понимала, на что же она глядит, но в последний момент, когда девочка продолжила дальше, краем глаза она все же увидела призрачную фигуру, растворившуюся в воздухе.
Женщину несколько удивило то обстоятельство, что по соседству с пестрыми рекламами и буквами магазинов эта фигура казалась... черно-белой?.. Впрочем, она быстро забыла об этом,
МОЙ МИР... СТРАШЕН, ТЕМЕН, МРАЧЕН.
Я уже не звено сражения.
Так стало понятно предназначение одной из дверей Дома, ведущей в человеческий мир.
Он медленно шел по Пустыне, где на этот раз расположились нежилые многоэтажные дома. Он катил перед собою пустую алюминиевую банку, по которой мелькала с оборотами полуистершаяся надпись.
Кругом стоял полный штиль, а впереди стелилась незримая дорога, которую выбрал Странник, даже не внимая этому.
Скрытная одинокая душа пребывала в покойном рассматривании себя, средоточась совсем в ином месте. Многие его мысли всегда требовали только темноты, а теперь их надлежало упрятать еще дальше, хотя никаких глаз вокруг не было.
Нас прокляли тем, что забыли про нас, Дух. Я дам Им то, чего Они хотят. Я дам им исповедь. Странник остановился и выдохнул, опуская ладони в карманы джинсов.
Он ненавидел одевать мысль в слово. Да, по его, так это сродни краже музейного произведения тупым вором, который берет ее только для перепродажи. Это безобразное пошлое деяние - говорить мысли.
Многим не надо знать многое.
А этот мир любит меня, приветствует и чествует меня, не забывает обо мне и порождает все новые ужасы, чудовищ, духов и способы. За Странником потекла высокая лавина, сопутствующая его тяжким раздумьям.
Моя маска прочна, как древняя броня. Вряд ли кто-то снимет ее. Мне нет нужды выказывать отличие.
Ему незачем дополнять свои воспоминания о мире, ведь он завершен и отпущен. В себе он - никто, ничто, пустота. К нему стремится все самое отвратительное и ждет от него поддержки, понимания, оправдания. Он прошел необычайную жестокость и болезни.
Он - из тумана, из тьмы, из мглы; он - поводырь черных пауков, червей и уродливых крылатых убийц. Он ничего не понимает и не находит ответа для себя.
Его долго держали взаперти. Он идет туда, откуда бегут. Его сердце не бьется. И это вкупе со скорбью и молчаливой тоской о лучшем мире, куда нет возврата из мрака, ведь очищение никому не удастся.
Я живу во Сне, а в том мире я существовал. И там, на глубоком и скользком дне извилистого колодца, во тьме, лежит моя душа. От того, что я забываю про это подземелье, оно не перестает существовать. Я уже не обманываю себя. Я сумею жить с этим в мире.
И я уже не выну голову, погруженную в клейкую жижу, ведь меня ничто не разбудит. И нет света там, куда лежит мой Путь...
Для тех, кто хочет знать больше...
Суровость мира Серости многие испытали на своей шкуре. Но есть и такие, которые испугались его. Не поняли его. Отвергли его. Для таких предназначено это объяснение.
Никто из творений Серости не занимается ее исследованием. Эта сущность так же непостижима, как и природа души. Но одно покинувшее ее существо, скорбный Дух, оставили там свои познания.
После Пути любой серый жаждет отдыха и покоя, но скитальцы, которым Серость залезла в глубину существа или что-то задела, потребуют больше сведений. Мир людей быстротечен, мы живем недолго в отличие от ТЕХ творений. И тут говорится тем и для тех, кто постигает Серость самолично.