Страна восходящего солнца
Шрифт:
Теперь о втором – о нарочитосерьезном отношении к ниндзя на Западе и в странах бывшего СССР. Оно, безусловно, также имеет место быть. Но опять-таки, для того, чтобы заинтересовать большое количество «серьезных» современных людей, ниндзюцу должно было… перестать быть самим собой, выйти за свои границы, превратиться в некий привлекательный для массового потребителя продукт. По иронии судьбы, узкоспециализированное боевое искусство, практиковавшееся немногими, сегодня стало достоянием сотен тысяч и миллионов людей, часто очень далеких от японской традиционной культуры. Такому успеху ниндзюцу на Западе способствовало то, что оно стало восприниматься как некое воплощение восточных учений, направленных на достижение гармонии с окружающим миром и на раскрытие творческих возможностей человека, стремление к высоким религиозно-философским идеалам. Ведь действительно, стоит прислушаться к мнению одного из немногих серьезных российских исследователей ниндзюцу А. Горбылева: «Средневековые приемы маскировки и беганья по лесам, физическое и духовное самоистязание в духе спецназа могут заинтересовать разве что некоторых чудаков-любителей и профессионалов из спецподразделений. Широкая публика в массе своей останется к этим малопонятным забавам равнодушна.
«Новая
Мы согласны, образ средневекового шпиона-профессионала, часами размышляющего над смыслом жизни, в своей комичности может потягаться с фокусами забавных черепашек-ниндзя. Верно и то, что реальная религиозно-философская база ниндзюцу более чем скромна – по крайней мере, по восточным меркам.
Но нужно попытаться понять и западного человека (а также нашего соотечественника), буквально зачарованного незнакомым звучанием слов чужой, но такой притягательной культуры и внутренне готового к тому, что на этом самом «Востоке» каждый чих (да простит читатель автору такой сарказм) сопровождается многозначительными и малопонятными ритуалами. В «расколдованном» западном мире подчас так сильно стремление к тайне, загадкам. Похоже, ниндзюцу завоевало и прочно удерживает в сознании неяпонцев некую нишу по соседству с икебаной, бонсай, чайной церемонией и тому подобными занятиями, о которых слышали почти все, но которыми всерьез занимаются все же не так уж много людей. Но уж если занимаются – то всерьез! Но отличие ниндзюцу от вышеупомянутых мирных занятий состоит как раз в узкой воинской, да еще и шпионско-диверсионной направленности. А ведь современное государство как раз подобные проявления активности своих граждан пытается всеми силами держать под контролем. Мы уже даже не говорим о сомнительной морально-этической составляющей процесса подготовки профессиональных убийц, шпионов и диверсантов. На самом деле, если бы японские, американские, российские или украинские додзё(школы) вздумали бы вдруг начать практиковать настоящее средневековое ниндзюцу, это могло бы привести только к их немедленному закрытию. Потому что за несколько веков ниндзя разработали невероятное количество видов тренинга, снаряжения и конспирации (пусть и несколько архаичного сегодня). Вот и занимаются ученики вышеупомянутых додзё неким странным, выхолощенным (видимо, все же к счастью для большинства граждан этих стран) «духовно-спортивным» ниндзюцу (которое, впрочем, как и всякое высокоразвитое боевое искусство, вполне пригодно для самообороны) или же со временем увлекаются другим интересным и полезным делом – историческим реставраторством.
Размах современного ниндзюцу на постсоветском пространстве не может не поражать – в подтверждение приведем один забавный пассаж, взятый с официального сайта школы «Синоби»: «В конце 2001 года в России под патронатом мастера ниндзюцу «Сато-рю» Кенджэ Нокаиты наконец была открыта Центральная Школа Ниндзюцу «Синоби» – первое официальное представительство, после чего многие поклонники из разных городов России и ближнего зарубежья смогли приступить к серьезному изучению этого боевого искусства. А вообще, открытия подобной школы ниндзюцу ждали многие – инструктора и бойцы, практикующие ниндзюцу и поклонники этого боевого искусства, желающие изучить его в полном объеме, а также дети, мечтающие о совершенствовании своей силы и воинского духа[курсив мой. – Д. Ж.Да уж, дети в суровую эпоху Сэнгоку дзидай в Японии и впрямь взрослели рано, и хроники действительно содержат упоминания о совсем юных ниндзя и просто мстителях, но вряд ли такойпуть приемлем сегодня. – Д. Ж.]. Начиная с 2002 года в Москве стали преподавать мастера Нин-по из Японии, а одаренные ученики и ученицы теперь имеют возможность от школы ездить на бесплатные стажировки в Японию и изучать данное боевое искусство в его полном объеме у японских мастеров ниндзюцу. Все инструктора нашей школы работают исключительно по тем программам, которые присылаются нам прямо из Японии (г. Токио) или составляются японскими мастерами, работающими в нашем центральном представительстве. Инструкторский состав школы ежегодно выезжает в Японию на стажировки для повышения своей инструкторской квалификации.
С начала декабря 2003 года в Центральной школе ниндзюцу «Синоби» открылись группы некоммерческого обучения для особо одаренных учеников под руководством мастера из Токио Рюджи Токамуры. Интерес к ниндзя продолжает расти все больше и больше. Спустя четыре года существования школы «Синоби» по Москве работают уже 12 школ, где изучается техника ниндзюцу, японцами уже открыты официальные представительства школы «Сато-рю» в 20 городах России и 8 городах ближнего зарубежья (Украина, Белоруссия и т. д.), а нами проведены 50 семинаров с участием японских мастеров и организованы 15 тренировочных лагерей, из которых 4 – международные. При нашей школе работают курсы японского языка и каллиграфии, где в короткие сроки можно выучить японский в мини-группах с носителями языка, педагогами из Японии.
Немного о знаменательных событиях и крупных мероприятиях, проведенных нами в 2005 году. В течение всего июля 2005 года нами был проведен первый в России Международный всестилевой лагерь искусства ниндзюцу, в котором приняли участие поклонники и мастера этого боевого искусства из 40 стран мира и из 100 городов России и ближнего зарубежья, а с 15 по 30 сентября 2005 года в Москве прошел Юбилейный международный фестиваль искусства ниндзюцу с участием самых известных мастеров этого боевого искусства из разных стран мира. В начале января 2006 года в Японии (Осака) прошел Международный фестиваль – конвенция искусства ниндзюцу с участием мастеров и их лучших учеников из 30 стран мира, в которой приняли участие представители из России, старшие ученики и инструктора нашей школы. Желаем Вам успехов и удачи в изучении искусства ниндзюцу!»
Интересно, как отнеслась бы всевидящая ФСБ к попыткам открыто, да еще и массово готовить высококлассных киллеров и диверсантов, если бы творцы подобных школ и впрямь практиковали «ниндзюцу в полном объеме», как «доверительно» сообщают доверчивым читателям жадные до денег коммерческие лжениндзя (японские,
Теперь о серьезной исторической литературе на тему ниндзюцу. Как мы уже упоминали, на японском языке литературы о ниндзя достаточно много, причем на любой вкус – научные работы, добротные научно-популярные книги, книги для детей и т. д. Русскоязычной же и даже англоязычной до сих пор остается немного, несмотря на обилие названий книг и статей на эту тему, вышедших за последние полвека на Западе и в странах бывшего СССР. Абсолютное большинство упомянутых работ – крикливые полурекламные сочинения, написанные без знания источников и серьезных исследований. Всерьез проблематикой ниндзя занимались несколько мастеров боевых искусств и профессиональных военных историков, среди которых Д. Дрэгер, Э. Эдамс и С. Тёрнбулл, в России и в Украине – А. Горбылев, В. Момот, А. Тарас, Г. Тай и другие. Самая большая проблема, поджидающая историка, желающего всерьез заняться воинами-призраками, – отнюдь не отсутствие источников по теме (как часто пишут авторы, не знакомые с фактом существования около 50 средневековых японских трактатов и записок на тему «искусства быть невидимым», а также сотен упоминаний о ниндзя в хрониках, официальных документах, родословных и т. д.), а незнание японского (и особенно старояпонского) языка и специфической терминологии. Многие из источников (среди которых выделяются трактаты «Бансэнсюкай» – «Десять тысяч рек собираются в море» и «Сёнинки» – «Книга об истинном ниндзюцу») в полном объеме не переведены на английский или любой другой из числа европейских языков. Кроме того, как мы уже упоминали, тема ниндзюцу, отчасти именно благодаря своей разрекламированности в кругах широкой публики, оказалась далеко на периферии внимания ученых – профессионалов и любителей – за пределами Японии. Можно говорить опять же о некоем довольно стойком стереотипе: «ниндзя – это несерьезно» или, на худой конец, «неактуально». Впрочем, по-настоящему интересующийся данной темой читатель вполне может отыскать и немало вполне добротных и фундаментальных работ по теме.
Наш же небольшой очерк ни в коей мере не претендует на полноту освещения темы ниндзя и ниндзюцу. Он скорее призван привлечь внимание читателя лишь к некоторым аспектам истории этого необычного, во многом действительно загадочного явления. Причем автор хотел бы сделать попытку рассказать об истории ниндзя и ниндзюцу, отталкиваясь как раз от популярных представлений о ниндзя, более или менее распространенных среди его соотечественников.
Итак, что же значит само слово «ниндзя»(переделанное англоязычными авторами в «ninja», а русскоязычными мальчитками в «нинзя»)? Тут читателя подстерегает первая загадка, или скорее неожиданность – до начала XX века слово в таком звучании не употреблялось ни в источниках, ни в литературе по истории Японии. Хотя иероглифически оно всегда писалось одинаково (два иероглифа в таком сочетании появились не позже XIV века), прочтение его было другим – «синоби-но моно». Для тех, кто немного знаком с японской культурой, это не должно казаться странным, ведь, например, слово «сэппуку» – это всего лишь другое прочтение тех же иероглифов, что и считающееся вульгарным «харакири». Так что «синоби-но моно», «синоби-моно» или коротко «синоби» – это то же, что и ниндзя, и означает «скрывающийся», «что-то тайно делающий» или даже «невидимый человек». Иными словами – это может быть шпион, лазутчик, диверсант, и даже просто вор, взломщик (или даже грабитель с большой дороги, злодей – акунин – да-да, именно так переводится псевдоним Григория Чхартишвили, прекрасного япониста и автора «интеллектуальных детективов»).
Интересно, что слово синоби(или, если хотите, ниндзя) было далеко не единственным для обозначения людей, занимавшихся разведкой и диверсиями в средневековой Японии. Одно полное перечисление этих слов займет немало места. Самыми распространенными терминами были «кандзя», «тёдзя» (оба слова означают «шпион, лазутчик»), «дацуко» («похитители слов»), «кёдан» («подслушивающие разговор за едой»), «моно-кики» («подслушивающие»), «суппа», «сэппа», «раппа», «топпа» (соответственно «проникающие», «бьющие» и «мятежные волны») и множество других, отражающих многообразие деятельности ниндзя (далее мы будем все же называть их так, опять же отталкиваясь от массовых представлениях о синоби-но моно). Кстати, среди оригинальных японских названий отсутствуют определения типа «воины-тени», «воины-призраки», «рыцари ночи», «рожденные во тьме» и тому подобные громкие названия, которыми пестрят названия западных и русскоязычных книг о ниндзя (не исключая и данного очерка, в заглавии которого автор сознательно пошел на маленькую провокацию). При этом мы совершенно не хотим сказать, что некий мистический ужас перед дерзкими и порой необъяснимыми деяниями ниндзя в Средневековье отсутствовал. Просто в выборе названий для людей данной профессии тогдашние японцы были несколько сдержанней и прагматичней, к тому же они не были озабочены маркетинговыми технологиями, связанными с выбором названия для продукта. Тем более им не пришла бы в голову мысль назвать ниндзя какими-нибудь «последователями мистического учения» – уже хотя бы потому, что для человека, живущего в еще «нерасколдованном» мире, многие вещи и явления (включая призраков, демонов, злых и добрых духов и т. д.), представляющиеся нашим современникам «мистическими», кажутся по-своему обычными и очевидными.
Кем же были эти самые «скрывающиеся люди» и что представляло собой «искусство (или ремесло) ниндзя» – ниндзюцу? Скажем сразу – они не были членами неких «тайных кланов» или «касты отверженных», какими часто предстают в фильмах и популярных книгах. Кланы (то есть рода), члены которых профессионально занимались ниндзюцу в течение многих поколений, в Японии были, но, как правило, они имели вполне мирную и легальную профессию-прикрытие (врачей, оружейников и т. д.). Говорить же о «касте отверженных» и вовсе нелепо – в средневековой Японии кастовой системы не было, границы сословий не были непроницаемы, а ниндзюцу практиковали представители самых разнообразных социальных слоев – самураи, дзи-дзамураи,или госи(«земельные самураи», одновременно со службой обрабатывавшие свой участок земли и не имевшие над собой господина), отшельники ямабуси, сохэи –буддистские монахи-воины, крестьяне и горожане, хотя среди них и заметно преобладание бедных слоев населения.