Страницы нашей жизни том-6
Шрифт:
– Это вам подарок от живой природы. – сказал оторопевшему сторожу. – Рыба прямо из речки.
– Этой рыбы хватит мне и Клавдии. – приходя в себя, сказал Игнат Петрович. – Тебе тоже есть подарок. Пока ты был на рыбалке за тобой дважды приезжали с уборочной. Там был праздник по окончанию уборки урожая из полей Курского района. Подарок тебе привезли фотоаппарат.
Петрович показал мне на стенку в конце фойе, где на гвоздике висел новенький фотоаппарат марки «ФЭД». Поблагодарив сторожа за внимание к моей персоне, пошёл снимать подарок с гвоздика. Вообще-то
3. Полевая работа.
После ночной рыбалки у меня наступили скучные повседневные дни работы с наглядной агитацией. Плакаты, лозунги, транспаранты с призывом быстрой уборки урожая зерновых культур.
Каждый день к вечеру приезжал автомобиль забирать мою работу в очередной колхоз или совхоз. Наши солдаты и солдаты из других батальонов вместе с местными жителями убирали урожай одного колхоза или совхоза. На следующее утро начинали уборочную на новом поле.
– У тебя в работе всё получается отлично. – сказал мне, при очередной встречи, Михаил Сергеевич Горбачёв, второй секретарь Ставропольского крайкома КПСС. – Твою наглядную агитацию мы можем перевозить на новые полевые работы в очередной колхоз или совхоз. У меня есть к тебе другого вида работа. Наглядная агитация в Ставрополе у нас в отличном состоянии, благодаря нашего Художественного Фонда. Но! В райкомах партии с наглядной агитацией плохо…
– Извините! Причём тут моя личность? – прервал длинную речь Горбачёва. – Вы забыли, что перед вами солдат…
– С твоими командирами договорюсь. – продолжил Михаил Сергеевич. – У меня лично к тебе есть просьба. Мы направим тебя, условно, на полевую работу. Закрепим тебя на довольствие в райкомах партии, где плохо с наглядной агитацией. Каждый райком партии выдаст тебе премию в размере сто рублей за проделанную работу. Больше денег у них нет. Подарки тебе не в счёт.
– Вообще-то согласен. – уклончиво, согласился сам. – Но! У меня есть проблема. У меня нет персонального эпидиаскопа, без которого невозможно быстро работать. Кроме того, каждый райком партии до моего приезда к ним должен приготовить стенд или планшет к моей работе. Размеры стендов и планшетов сообщу им заранее. Красить стенды и планшеты водоэмульсионной белой краской. Все художники рисуют на белом. Художественные принадлежности за вами.
– Думаю, что с эпидиаскопом и художественными принадлежностями проблем не будет. – решительно, ответил Горбачёв. – Всё будет под моим контролем. Можешь собираться прямо сейчас.
– На сборы к отъезду мне надо время. – уточнил сам. – Надо разобраться с тем, что имеется у меня тут в актовом зале. Определить размеры будущих стендов и планшетов к новой работе. Сообщить коменданту и сторожу общежития о своём отъезде. Встретится с командиром батальона.
– Вообще-то мне тоже надо время на твою отправку. – согласился Михаил Сергеевич с моими выводами. – Надо переговорить по телефону
Как только Горбачёв покинул актовый зал, тут же стал собирать у двери своего кабинета то, что должен собрать с собой к новому месту работы. Это были художественные краски, растворители и кисточки.
Поставил в сторону готовые стенды, плакаты и лозунги, которые должны забрать сегодня в течении дня. Конечно, после своей работы надо навести порядок в зале.
– Как хорошо, что ты приехал. – сказал, Виктору Стефановичу, когда он вошёл в актовый зал. – Заберёшь эпидиаскоп. Спасибо тебе и вашим художника за аппарат. Завтра утром покину вас.
– О твоём отъезде мне было известно вчера утром. – неожиданно, сообщил столяр о моём предстоящем отъезде. – Горбачёв заказал мне стенды и планшеты к твоему новому рабочему месту. Всё сделал. Куда тебе их поставить? На новое место вести не могу. Слишком далеко.
– Всё то, что надо мне на новом рабочем месте мы отвезём в общежитие. – сказал, столяру.
Мы тут же загрузили эпидиаскоп и всё моё имущество в грузовую машину Художественного Фонда. Ключи от кабинета и от актового зала сам повесил на крючок возле двери в актовый зал.
По приезду к общежитию всё то, что надо было вести к новому месту моей работы, мы выгрузили в фойе общежития. Попрощавшись со мной Виктор Стефанович тут же уехал на работу.
В который раз убеждаюсь, что «сарафанное радио» работает быстрее телефонной связи. Никому не сообщал, что завтра утром уезжаю на новое место работы, а моём отъезде уже знали все, с кем мне приходилось быть в контакте во время работы в Ставрополе в течении месяца. Даже комендант общежития знала, которую за время проживания видел всего раза три.
– Александр! Когда утром будешь уезжать, то ключи от своей комнаты оставь у сторожа. – по-деловому сказала Клавдия Юрьевна, перед обедом заглянув в мою комнату. – Как только закончится работа в поле, то ключи от своей комнаты можешь обратно взять у Игната Петровича.
– Хорошо! Ключи оставлю у сторожа. – ответил сам. – Но вернусь ли сюда обратно? Не знаю.
– Штаб уборочной этого сезона остаётся в Ставрополе. – со знанием дела, сказала комендант общежития. – Куда солдаты приехали. Оттуда будут уезжать. За тобой остаются все права.
Мне больше нечего было сказать Клавдии Юрьевне. Время обеда. Надо идти покушать, а после обеда просто отдохнуть где ни будь в парке за кружкой пива или выспаться впервые до ужина от ежедневных переработок сверх урочного времени. Ведь целый месяц вкалывал так, словно досрочно выполнял пятилетний план на производстве построения социализма в стране.
– Саша! Если ты сегодня больше не будешь работать, то могу принести тебе кружку пива. – неожиданно, по-домашнему предложила толстушка Настя. – Мы знаем, что ты любишь пиво.