Странная дружба
Шрифт:
— Блин, да где мой телефон? — наконец, он сообразил, что именно ищет.
— Ой! — искренне спохватилась Женька. — Я же в него играю… Извини!
Извиняться ей было не за что — Максим был совершенно не против и не злился. Тем более сегодня.
Запихнув под молнию рюкзака протянутый гаджет, он на прощание чмокнул Женьку, потом — Таньку. И те только понимающе переглянулись, когда за Максом захлопнулась дверь.
— Знаешь, всё-таки хорошо, что у нас с тобой такая семья, — сообщила
— Да уж, — согласилась Женька. — Хотя если бы не наши, может и у нас взгляды на такое были бы другие?
Танька равнодушно пожала плечами.
— Кто его знает.
И подойдя к зеркалу, привстала на цыпочки, приближаясь лицом почти вплотную к стеклу. Глянула на себя исподлобья, придирчиво оценивая цвет собственной шевелюры.
— Опять корни длинные стали.
Женька уже знала, что дальше сестра пожалуется на необходимость подкрашиваться. Но та против обыкновения задала совсем иной вопрос.
— Как думаешь… Может мне свой цвет отрастить? А что — буду рыжей.
Женька не сдержала удивления на лице. Красилась сестра с подросткового возраста и собственную рыжину недолюбливала. Наверное, где-то что-то наконец перевернулось. Так что Женька довольно ответила:
— Думаю, будет классно.
***
Рюкзак погромыхивал на плече от быстрого шага. Конечно, это не тот походный, с которым ездили на речку. И почти пустой — только телефон да бумажник. Поэтому идти получается легко и быстро.
Хотя может стоило взять и походный — неизвестно ещё, зачем отец его позвал. Может, хочет сдать ему оставшиеся вещи и забыть навсегда. Хотя Максим в это совершенно не верил — не таким человеком был его отец.
Странные чувства Максим испытывал, подходя к родительскому дому. Вроде он не такой уж и взрослый и самостоятельный. И не так уж давно обитает отдельно. И даже ту квартиру — особенно когда там Танька с Женькой — начал потихоньку называть домом. А всё равно в груди щемит какое-то запечатанное на подкорку узнавание. И в то же время во всём воздухе всё считывается иначе — Максим всё-таки изменился и уже не такой, каким был здесь.
Перемахивая через ступеньку, Максим оказался на своём этаже и, не раздумывая, продавил таблетку звонка.
Открыли ему почти сразу.
В домашнем костюме на пороге стоял отец. Лицо его привычно-напряжённое — так отец всегда и всем открывает двери. Но за доли секунды, нужные для узнавания, оно успевает несколько раз поменяться. Сначала на напряжённое и растерянное, глазами пытающееся считать состояние Максима. Потом будто виноватое. И, в конце концов, дружелюбно приветливое.
— Привет, — кажется, у отца было примерно такое выражение лица, когда он приезжал в «Юннат». Правда, тогда его смазывала своей активностью мама. А сегодня её что-то нет.
— А где мама? — на автомате ляпнул Максим прежде, чем понять не совсем адекватность
Но Игорь только ухмыльнулся:
— Хорошо быть папой — к маме всегда сто вопросов, а к папе только один — «где мама?»
Максим постарался скрыть смущение — наверное, со стороны он смотрелся сущим ребёнком. А отец серьёзно отозвался:
— Какие-то субботние пары на работе. Ты не находишь, что она слишком часто пропадает в выходные?
— Ну, образование всегда отнимает много личного времени. Учить оболтусов — сложно. Я знаю, потому что сам оболтус, — Максим пожал плечами.
— Не буду тебя в этом разубеждать, — кажется, в отцовском голосе скользнули мамины интонации.
Разговор Максиму определённо нравился. Даже не сам по себе, а скорее тем, что можно просто и непринуждённо беседовать с отцом. Признаться, он до этого уже начал мысленно прикидывать, что отец так и будет хранить молчание. Силы характера явно хватит.
Они коротко и синхронно глянули в пол, а потом так же одновременно встретились глазами.
— Ты как? — чуть тише обычного спросил Игорь.
— Нормально, — кивнул Максим. — А ты?
Они привычно сели на кухне. Удивительно, как все и всегда стремятся ближе к кухне и еде. Наверное, что-то на уровне генетической памяти. Может, дело даже не в самих продуктах питания, а в ощущении мира и покоя. Поссорившиеся люди точно не будут принимать пищу совместно.
Игорь, пока грелся чайник, приоткрыл окно и зашуршал, распечатывая, пачку сигарет. И на автомате протянул Максиму торчащий жёлтыми зубцами-фильтрами блок.
— А, ты же не куришь, — опомнился он.
— Да нет, давай, — Максим потянулся к блоку и подцепил сигарету.
Отец был прав — он не курил. Но сейчас отказываться почему-то не хотелось.
К сигаретному дыму Максим был привычным, хоть Женька и предпочитала что-то сладковато-ароматическое и не такое густое, как отец. Поэтому без стеснения наклонился к отцовской зажигалке, которая подожгла оба сигаретных кончика.
А вот навыка курения у Максима не было, поэтому тот старался не затягиваться, а просто держать дым во рту. Кажется, отец это заметил и про себя посмеивался. Но вслух ничего не говорил.
Дальше разговор потёк в нарочито-безопасное русло. О том, как Максим будет с начало осени совмещать работу с учёбой. И о том, что дома пора бы менять полы — эти действительно слишком сильно скрипели и рассыхались, даже ночью делали вид, будто по ним кто-то ходит.
— Может, по ним действительно кто ходит. Невидимый, — усмехнулся Максим.
— Не будь как мама, Игорь улыбнулся, будто чему-то своему. — Она тоже с юности любила… страшилки всякие. И гадать.
Обсудили, на какой материал можно заменить покрытие. И, когда Максим окончательно расслабился и решил, что той самой темы они касаться уже не будут, отец вдруг стал серьёзным.