Странная пара
Шрифт:
Он смотрел на Иванку серьезно, покровительственно, одобрительно. Но его восхищение уже не льстило Иванке. «Я только мучаю этого человека. Зачем? Я не должна… я не люблю его!»
– Терпеть не могу местных баб, – вещал Крюков. – Ты знаешь, чем настоящие москвички отличаются от провинциалок?
– Чем, Вова?
– Провинциалки корыстные. Все выгоду ищут. Где лучше, где сытнее. Не по сердцу живут. А настоящие москвички – как с другой планеты, голубая кровь у них. Умрут, но себя не продадут.
– Ты еще не видел ушлых москвичек… –
– Так это тоже ненастоящие, приезжие, – пренебрежительно махнул рукой Крюков. – Приехали, квартиру сняли, зажили – и думают, москвички они. А нет!
– Ты к чему все это?
– Ты – настоящая. Вот ты – принцесса. Мне принцесса нужна, а не баба, у которой на зрачках доллары нарисованы, – Крюков говорил очень серьезно. – Я тебя еще больше уважать стал, когда ты от кольца сегодня отказалась! Я тебя никому не отдам. Никому, слышишь?
От Крюкова не исходило никакого зла, как подсказывала Иванке ее цыганская интуиция. Он действительно обожал ее. Но это и было страшно. А ведь правда – не отпустит… «Какая же я дура, что не послушалась сразу Дмитрия… Что мне делать? Как из всего этого выпутываться?» – с отчаянием подумала Иванка. К счастью, в этот момент у Крюкова опять зазвонил сотовый.
– Извини, я на минутку… – Мужчина резво вскочил, убежал в сторону, видимо не желая, чтобы кто-то слышал его разговор. Иванка посмотрела бизнесмену вслед, как тот, лавируя среди стульев, бежит за эстраду, в соседнее помещение. Приземистый, широкоплечий, с изрядным пузцом и бритым загривком… Не киногерой. Хотя, наверное, большинство здешних дам считали его эталоном мужских достоинств – холостой, не совсем старый, надежный, при деньгах. Нормальный мужик. Недаром многие завистливо, неодобрительно посматривали в сторону Иванки – надо же, повезло… «И чего он в ней нашел?» – читалось в этих взглядах.
Как уже говорилось, Иванка не судила людей по внешности. И не юного красавца ждала. Просто у нее в голове был совершенно другой образ, совершенно…
До двенадцати оставалось совсем немного времени. Рита кружилась где-то в толпе, над которой порхали конфетти и серпантин, Крюков куда-то убежал…
Иванка попросила официанта подлить ей шампанского, обернулась и вдруг в просвете ажурной ширмы увидела Гагарина. Тот стоял у входа, наполовину скрытый тяжелыми портьерами, все в той же «аляске» и кого-то искал взглядом.
Иванка подхватила бокал с шампанским и сквозь толпу стала пробиваться к нему. Кое-как выбралась, на ходу стряхивая с волос конфетти.
– О, Иоанна! – Он вздрогнул, увидев ее перед собой, глаза лихорадочно блестели. – Надо поговорить.
Иванка скользнула за ним вслед. Они пересекли пустой гостиничный холл, пробежали по коридору и оказались в зимнем саду. Свет здесь не горел, зато светили прожектора на улице, за стеклянной стеной – оттого в оранжерее царил серебристый сумрак, перечеркнутый ветвями растений.
– Я слышал… – задыхаясь, негромко произнес Дмитрий. – Это правда?
– Что
– Стреляли. По дому Крюкова стреляли… Да?
Иванка кивнула.
– И ты там была?.. – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Дмитрий. – Какого же хрена…
Он не договорил, со злостью рубанул в воздухе рукой.
Его злость и, главное, его появление здесь не могли не взволновать Иванку. «Он что, беспокоится обо мне? Я ему не безразлична…» Горло у нее перехватило, она, улыбаясь, смотрела на Гагарина…
– О чем ты думала, а?.. – раздраженно продолжил тот. Вопрос, наверное, был риторическим, но Иванка ответила незамедлительно и честно:
– О тебе… – Пауза. – Хочешь? – Она протянула ему свой бокал.
Гагарин с недоумением уставился на бокал, потом по его лицу словно кто-то провел невидимой рукой – оно разгладилось, стало отрешенным.
Дмитрий взял бокал из ее рук, поставил на край какого-то постамента, притянул Иванку к себе. И поцеловал.
Словно взрыв произошел у нее внутри… Иванке даже показалось, что она на миг потеряла сознание – таким острым, таким сильным было это ощущение. Ощущение радости? Счастья? Восторга? Нет, все не то, не те слова…
Дмитрий обхватил девушку еще сильнее, его руки скрестились за ее спиной – ниже, выше, опять ниже… Крепче. Он словно пытался обнять Иванку целиком, втиснуть себе в грудь, слиться с ней.
Она обхватила его за шею и едва слышно застонала, чувствуя, как глаза жгут слезы. Внутри Иванки все дрожало, она как будто летела в пропасть, а до дна было еще далеко…
Сколько длился этот поцелуй, она не заметила. Разомкнула объятия только тогда, когда дышать совсем уж стало нечем.
Дмитрий стоял теперь в полутьме, напротив окна – оттого черты его лица терялись в сумраке. Иванке ужасно хотелось знать, о чем он сейчас думает.
– Зачем ты пришел? – шепотом, задыхаясь, спросила она. – Зачем?..
– Ты хотела, чтобы я помог тебе… – тоже шепотом и тоже задыхаясь, быстро ответил он. – Я помогу тебе. Я скажу, где Алиса…
– Когда? – Иванка прижала ладони к щекам.
– Сегодня.
– Сейчас?
– Сейчас тебя никто не отпустит. Там, у входа, люди Крюкова… Я уйду первым, а ты приходи позже. Ко мне. Я буду тебя ждать. Принеси вещи Алисы, ее фото.
– Хорошо. Хорошо! Крюков обещал, что ночью будут фейерверки устраивать… Вот тогда, наверное, я смогу уйти.
– Я буду ждать.
– Ты будешь ждать?.. – обрадовалась она.
– Да, я буду ждать тебя. Я помогу. Я сделаю все… Я с тебя ни копейки денег не возьму. Только уезжай отсюда. И никогда не возвращайся!
Иванка схватила свой бокал, залпом осушила его, словно пытаясь шампанским загасить тот огонь, что горел у нее внутри.
«Господи! Я же именно этого целый месяц добивалась! Он согласился мне помочь… Да еще бесплатно!»
– Что же ты молчишь? – нетерпеливо спросил Гагарин. – Тебя что-то не устраивает?