Странная способность
Шрифт:
В то же самое время она почувствовала, как Роб сжал ее руку. Есть некоторые вещи, которые можно выразить даже без телепатии. Они оба знали, что с ними не будет все в порядке, но она не видела никакого способа, каким Анна могла бы им помочь.
Внезапно по полу заскользили рассеянные лучи света. Мистер Зитс зажег флуоресцентный свет в коридоре.
«Пожалуйста, не дай ему войти, пожалуйста, не дай ему войти», — повторяла Кейтлин. Потом она попыталась перестать думать, на тот случай, если остальные могли почувствовать
Дверь офиса открылась, свет пролился в кабинет.
Под столом Кейт спрятала лицо в плечо Роба, стараясь совершенно не двигаться. Если бы он на самом деле не заходил, если бы он только заглянул…
Больше света. Мистер Зитс нажал на выключатель в офисе. Теперь ему оставалось только ступить за шкаф и увидеть их.
«Интересно, нас тоже ликвидируют? — подумала Кейтлин. — Как Сабрину. Как Марисоль».
Она хотела выпрыгнуть и покончить с этим, посмотреть в лицо мистеру Зитсу.
«Мы в любом случае погибли».
Единственное, что удерживало ее от движения, была рука Роба.
Наверху она услышала дикий шум. Взрыв гавканья и лая.
«Что это?» — подумала девушка.
Голос Габриэля, с наглым сарказмом поверх бешеной ярости, вернулся.
— Я немного разозлил собак. Думаю, это поможет вытащить его наверх.
Кейтлин затаила дыхание. Возникла пауза, потом свет в офисе погас, и дверь закрылась. Через минуту свет погас и в коридоре, а затем она услышала треск.
Кейт повисла на Робе. Он обнял ее обеими руками, и она прижалась к нему, несмотря даже на то, что для объятий было слишком жарко.
Наверху все еще продолжался лай, затем он постепенно смолк, становясь более отдаленным.
Голос Габриэля появился вновь:
— Он отводит их к лимузину, и я не думаю, что он вернется, но Джойс может появиться в любую минуту.
— Льюис, —сказал Роб, — вытащи нас отсюда.
Через десять минут они все сидели наверху в кабинете.
Было совершенно темно, за исключением лунного света, проникающего сквозь окно. Они едва могли видеть друг друга, но это было неважно. Они могли чувствовать друг друга.
Кейтлин за всю свою жизнь никогда не ощущала такого близкого присутствия других людей. Она знала, где находился каждый из них. У нее было неуловимое чувство, говорящее ей, что каждый из них делал. Это было так, как будто они были не совсем отдельными людьми, а некоторым образом связанными.
«Как насекомые, пойманные в огромную паутину, — думала она. — Соединенные вместе почти невидимыми нитями. Каждое дерганье этих нитей позволяет понять, что кто-то движется».
Ее разум художника выдал ей образ: они пятеро, висящие, пойманные в ловушку, распластанные, а между ними шелковые нити, жужжащие от их движений.
— Отличная картина, но я не хочу быть застрявшим
— А я не хочу, чтобы ты читал мои мысли, — ответила ему Кейтлин. — Это было личное.
— Как я... Ну, я имею в виду, как я должен разговаривать? — спросил Льюис, переходя с мысленного голоса на обычный в середине предложения.
— Это никому не нравится, — сказал Роб. — Габриэль, отключи это.
Возникшую тишину Кейтлин ощутила и разумом, и ушами.
Все повернулись, чтобы взглянуть на Габриэля. Он смотрел в ответ с холодным пренебрежением.
— Отлично, — ответил он, — только скажи мне как.
Кейт уставилась в темноту, где сидел Габриэль.
— Что ты под этим подразумеваешь?— спросил Роб с убийственным спокойствием. Кажется, он даже не заметил, что говорил не вслух.
— А ты раньше так делал? — быстро вмешалась Анна. — Я имею в виду, как это обычно прекращается?
Габриэль повернулся к ней.
— Обычно? Это когда люди падают замертво или начинают кричать?
И снова абсолютная тишина. Затем внезапное бормотание голосов, как мысленных, так и обычных.
— Ты говоришь, это убьет нас?— начал Льюис.
— Минутку, давайте оставаться спокойными, — продолжила Анна.
— Я думаю, тебе лучше начать объяснять, приятель,— заключил Роб.
Габриэль присел на секунду. У Кейтлин создалось впечатление, будто он ощетинился и оскалился, как один из тех ротвейлеров. Затем медленно и невозмутимо он начал объяснять.
Это была история о его способностях, которую он уже рассказывал Кейтлин. О том, как Айрис — девочка из Дарема — умерла, о том, как он сбежал после этого, о человеке, который пытался его убить, но которого вместо этого убил он. Он рассказывал об этом без эмоций, но Кейт могла почувствовать, что он просто прятал их за своими стенами.
«Они все могли это почувствовать», — понимала Кейтлин.
— Я ненавижу это так же сильно, как и вы,— заканчивал Габриэль. — Последнее, чего я хочу, это знать, что творится в ваших беспомощных, жалких умишках. Но если бы я знал, как этим управлять, меня бы здесь не было.
— Он чувствует себя пойманным в ловушку гораздо сильнее, чем кто-либо из нас. Как паук, попавший в свою паутину, — прокомментировала Анна. Кейтлин было интересно, хотела ли девушка поделиться этим наблюдением, или она просто думала об этом.
— Но тогда зачем ты сделал это с нами сегодня? — потребовал Роб. Кейт чувствовала его замешательство. Прямая связь с разумом Габриэля пошатнула его представление о нем, как об эгоистичном, безжалостном убийце. Кейтлин понимала это.