Странная жизнь педагога Златы
Шрифт:
Если приходят квитанции по коммунальным расходам, то их оплачивает свекровь, которая на пенсии. А на бензин стреляют у моего отца, тоже пенсионера и инвалида.
Дети обычно питаются у бабушек. А за квартиру платить не надо, поскольку она не в ипотеке.
Злата всегда плачется, но никак не распределяет бюджет и не собирается ничего менять в его ведении. Никаких подушек безопасности у нее нет, поскольку она считает, что живем один раз.
И живет на полную катушку пока есть здоровье, как она выражается. Но ключевое слово "пока", завтра его может уже и не
И пенсионеры не вечные. Дети растут быстро и, конечно, будут требовать свои части от жилплощади. Урсула, старшая дочка, уже сейчас сетует на то, что жить в трущобах ей не нравится.
Да ведь еще загвоздка в том, что эта квартира не только мужа Златы, а только доля в виде наследства. На остальные части претендуют остальные его родственники, всякий раз напоминая этой семье, чтобы они выплатили им долг.
Но Злата не хочет об этом думать. Сегодня нужно есть, пить и веселиться, ибо завтра мы умрем. Любимый ее лозунг.
11. Зачем бодипозитив
У Златы есть пункт – она даже дома не ходит без макияжа. И повторяет, что муж не должен видеть ее толстую, в растяжках после родов, со шрамами, с прыщами и больную.
Дома на ней всегда что-то очень сексуальное и облегающее, чтобы супруг к ней не потерял интереса как к женщине. Немытые волосы для моей Златы – это кошмарный сон. Не смотря на то, что они у нее длинные и с сединой, она ухаживает за ними очень тщательно.
На уход за собой у Златы может уходить несколько часов, а то и весь день. Разумеется, никакие завтраки она никому не готовит, поскольку не собирается пропитываться запахами еды. Настоящая женщина должна пахнуть духами, а не котлетами, повторяет сестра.
Спит она отдельно от мужа, чтобы высыпаться. А, поскольку квартира у них крошечная, то ее Ваня, вернувшись с вахты, располагается где-то чуть ли не на коврике, поскольку может помешать своим храпом своему солнышку.
Весь быт сестра умудрилась делегировать мужу, а детей бабушкам. Ее роль в этом мире – быть красивой. А для этого она не собирается себя загонять обязательствами матери и жены. Мы же не в средневековье живем. Она – педагог, а не домохозяйка. И должна выглядеть всегда идеально.
Не пойдет же она вести лекции без маникюра и укладки. И новые туфли к свежему наряду ей тоже нужны. Нет, Злата не собирается в ущерб своему внешнему виду начать печь сырники или лепить самозабвенно пельмени. Если кому-то это нравится делать, то она не против.
А ее маникюр слишком дорого стоит, чтобы оттирать потом столешницы от теста и плиту от бульона. К тому же, химия вредна для красоты, в которую она вваливает всю свою зарплату педагога.
Главное – выспаться, справедливо считает Злата, закрывшись в своей комнате и зашторив темными занавесками окна, чтобы выглядеть не изможденной и уставшей, а молодой и привлекательной.
И именно так и выглядит. И ей действительно никто не дает ее возраст взрослой женщины и матери двух детей, старшая из которых уже заканчивает школу.
Злата занимается фитнесом и зарядкой в то время, как ее младший сын Марк
А кому не нравится, тот пусть готовит себе сам или заказывает шашлык. В основном, не найдя в холодильнике ничего сытного и вкусного, семья быстро делает себе бутерброды или жарит яичницу. Есть еще покупные пельмени. Все.
Потом у Златы душ, тщательный уход за телом и лицом, всякие маски, тоники, кремы, массажи.
И только после этого мама и жена появляется перед семьей красивая, благоухающая, нарядная.
А когда Злата возвращается с работы, то она не кидается снова к семье, а сначала отдыхает, приводит снова себя в порядок. Опять закрывшись в своей комнате.
Дети в это время на бабушках или сами по себе. Они приучены к тому, чтобы маму не отвлекать всякой ерундой. И стали почти самостоятельными. А если кому-то хочется вкусных пирожков, то это не к ней. Есть бабушки, которые ждали появления внуков. Так пусть теперь ими и занимаются.
Злата работает, между прочим. И не собирается превращаться в какую-то клушу в растянутых футболках и с отеками под глазами.
Бывает и так, что сестра болеет, но даже с капельницами, она едет в ВУЗ, ухоженная и красивая. И утверждает, что лучший способ не превратиться в бабку, которая ждет своей очереди за бесплатными талонами в больнице, это не забывать об уходе за своей внешностью.
И, приняв лекарства от мигрени и давления, записывается на реснички и ноготочки.
Такой перфекционизм и эгоизм у сестры я не приветствую, конечно, и считаю, что мы все люди и можем быть периодически не в самой лучшей своей форме. И это нормально. Например, после родов иметь другое тело. Или толстеть, худеть, болеть. Нет страховки от того, чтобы никогда не меняться внешне.
Разумеется, считаю я, нужно стремиться к тому, чтобы себя не запускать. Но поставить во главу угла такой маниакальный уход за собой считаю патологией и скрытыми комплексами.
Потому что я сама могу спокойно, находясь на пляже, не наносить никакой макияж. В то время, как сестра и под солнцем появляется при полном параде, наложив на себя несколько слоев косметики и нарастив ногти даже на ногах.
Невозможно быть всегда идеальными. И я спокойно отношусь к какой-то родинке на своем теле или прыще, который не может меня выбить из состояния безмятежности.
А вот сестра впадает в истерику и почти в депрессию, если ломается ноготь или лицо покрывается пигментными пятнами. А выпадающие волосы вгоняют ее в состояние, близкое к обмороку.
Нет. Ничего во внешности не должно испортить эстетических чувств сестры и окружающих ее людей.
Что, на мой взгляд, полное безумие. Поскольку я спокойно отношусь к своему внешнему виду, и к тому, как выглядят окружающие.
Да. Для меня тоже немытые волосы – это что-то из ряда фантастики. И мне не нравятся люди, которые могут быть неряшливыми.