Странница

Маккуин Дональд

Это были старые вопросы. На самом деле она все чаще и чаще задавала их себе. Действительно, одной из страшнейших опасностей расизма в ее мире было то, что он отравлял ум своих жертв подозрениями так же наверняка, как и оскорблял их.

Но если идеалом было беспрекословное согласие, то почему же Налатан задавал вопросы? Он не был обеспокоен судьбой Додоя. Однако он беспокоился о Доннаси Тейт. Малый Пес сказал, что среди преданий Звездочетов о племенах есть и такие, которые рассказывают о различиях рас. Может ли Налатан интересоваться черными людьми, их характером,

их славой? Возможно, скрываясь от Жнеи в землях своего племени, он думал не об одном только спасении? Где еще мог он обнаружить ключ к ее характеру? Или порокам. Какие знания о расах скрываются здесь? Поэтому ли та женщина, Тида, не обратила внимания на цвет ее кожи? Щекотливая тема.

Она чисто машинально взобралась в седло и поехала вслед за Малым Псом. Ее мысли были далеко отсюда.

Малый Пес придержал коня на опушке соснового леса. Он остановился так близко от Тейт, что их колени соприкоснулись.

— Ты где-то витаешь. — Его тон был веселым и в то же время мягко укоряющим. Он скорее звал ее обратно, чем критиковал. — Ни одна женщина из Звездочетов не поехала бы с мужчиной одна, но, по-моему, если бы какая-нибудь осмелилась это сделать, то она бы наверняка разговаривала.

Тейт хотела ответить ему, но не знала как.

— Я отрицаю в себе некоторые вещи. Я хочу быть свободна от всего того, чем я, по мнению людей, должна быть и какой они хотят меня видеть. Даже мои друзья считают, что мне нужно лишь одиночество. Я терпеть этого не могу.

— Я вижу, как ты одинока. — Она резко взглянула на него, но он выдержал этот взгляд. — Я думал, что тебя обидели. Я думал, что ты боишься. Но это не так.

Она улыбнулась, понимая, какой вымученной должна казаться эта улыбка, и отвернулась. Он промолчал. Когда она снова посмотрела ему в лицо, то увидела выражение, которое было ей очень хорошо знакомо. Это был мужчина, жаждущий, возбужденный. Это привлекло ее. Ей хотелось, чтобы ее утешили, ободрили, успокоили, хотелось расслабиться, подчинившись чужой силе. Но лишь на мгновение.

Налатан. Его лицо явственно появилось в ее воображении, тревожный образ, который не имел ясных очертаний, но тем не менее обвинял ее.

У него не было права делать это. Он умалчивал о том, что уже давно должен был ей рассказать. Именно он отступил.

Однако он заботился. Действительно заботился.

Налатан.

Малый Пес наклонился ближе. Его рука сжала ее бедро. Она поразилась тому, насколько яркими стали его голубые глаза. Румянец на его щеках говорил о пламени, бушующем внутри.

Она откинулась назад, оперевшись руками на круп лошади. Закрыв глаза, она отступила. Сдалась.

Запах лошадей. Резкий запах хвои, сожженной, сухой травы. Жара. Раскаленные камни, земля.

Его дыхание. На ее щеках, на шее. Руки на ее подбородке, на шее.

Жар Суши был внутри ее. Ошеломленная, слабая, она была переполнена удовольствием, желанием. Она выгнула спину назад. Солнце светило ей прямо в лицо, касалось ее открытого рта, вырывая из нее резкие вздохи. Ее обнаженные груди, глядящие в небо. Малый Пес гладил ее тело. Она смотрела

на него. Он уставился на нее прищуренными глазами, лицо его горело.

Лошадь, не привычная к Тейт, резко рванула вперед, когда та изо всех сил ударила ее пятками в бока. Взбрыкнула. Колено Тейт зацепилось за колено Малого Пса. Сила прыжка отбросила его ногу вверх. Потеряв равновесие, он издал испуганный крик и вывалился из седла.

Тейт одной рукой управляла лошадью, а другой поспешно застегивала пуговицы на блузке. Мгновение она смотрела на сосны, тяжело дыша, постепенно приходя в себя. Когда она обернулась, Малый Пес шагал к ней. Выглядел он злым и озадаченным. Более того, на его лице и в сгорбленной позе все еще была заметна похоть.

Подняв руку, Тейт заставила коня попятиться.

— Прости. Я не могу. Я не хотела, чтобы что-нибудь произошло. Действительно не хотела.

Его подбородок прижался к груди. Глядя из-под насупленных бровей, он пристально рассматривал ее.

Испуганная Тейт развернула своего коня и позвала:

— Танно. Ко мне. — Пес занял позицию между ней и приближающимся мужчиной. Широко расставив лапы, опустив голову, Танно зарычал. Оскаленные зубы угрожающе заблестели.

Малый Пес остановился. Положив руку на рукоять меча, он размышлял. Когда он снова взглянул на Тейт, та держала в руках «вайп», направленный в его сторону.

— Послушай, — произнесла она. — Ничего не было. Понимаешь?

Он медленно выпрямился. Взгляд потерял сосредоточенность. Наконец улыбнулся. Слабо, но самоуверенно.

— Я не привык к женщинам, которые ведут себя так, как ты. В другой раз будь осторожна с мужчинами Звездочетов. Никто из нас не «поймет», как ты выразилась.

— Другого раза не будет.

Улыбка Малого Пса была натянутой.

— Мы должны возвращаться. Люди могут что-нибудь подумать. — Он говорил, поддразнивая ее. Эти признаки злобы обеспокоили Тейт. Приветливость, дружелюбие их разговора исчезли без следа. Тейт с беспокойством подумала, были ли они искренними.

Всю дорогу вниз по холму она думала о Налатане. Временами она надеялась, что он никогда не услышит об этой глупой истории. Временами казалось, что во всем виновато полное отсутствие у него решительности.

Глава 103

Ланта рыдала.

Одна в шатре, словно прибитая к окружающей тьме лучом света, пробивающимся сквозь отверстие в потолке, она раскачивалась в молчаливом страдании. Отсутствие каких-либо звуков придавало ее горю жуткий оттенок.

Вначале она начала плакать от безысходности. Здесь, в тишине, у нее наконец появилось время, чтобы подумать, и теперь собственные мысли жестоко терзали ее. Она представляла себе, как отдаляется от Конвея. Даже когда рациональная часть ее ума настаивала на том, что она ничего не делала, чтобы настроить его против себя и заслужить такую жестокость, другая половина утверждала, что все-таки она что-то совершила, раз заслужила такое обращение. Логика была не в силах остановить ее.

Ее мозг кипел.