Странница

Маккуин Дональд

Джонс с отсутствующим видом откусил кусок хлеба. Змеи произведут впечатление на Каталлона. Однако это не будет иметь решающего значения. Джонс слегка повернулся влево, бросив взгляд на плетеную корзину, в которой лежал ящик с фарфоровым кувшином.

О значимости этого кувшина знали все. Лис четко дал понять: любой, кто причинит вред грузу, проживет достаточно долго, чтобы пожалеть об этом. В этом была доля иронии: люди знали, что их жизнь зависит от способности защитить груз, но они никогда не смогут понять, что же они защищали.

Печально то, что

они никогда не смогут оценить всю красоту таких вещей, как этот кувшин. Как женщине удалось подобрать его, а потом не дать ему разбиться, было выше понимания Джонса. Очень тонкая работа, стенки не толще четверти дюйма и выполнены с почта механической точностью. Он сравнил кувшин со своей ступней и решил, что тот около восемнадцати дюймов в диаметре и двадцать два высотой.

Как не прекрасен был фарфор, но остальным снаряжением Джонс гордился еще больше. Все было придумано им самим. Глядя на танцующие языки пламени, он бессознательно выпятил нижнюю губу. Кузнец и мастер по дереву, которые, собственно, и сделали всю работу, знали, что им грозит за одно лишь упоминание виденного. Неважно, главное то, что они помнили. В свое время им захочется рассказать. Так было всегда. Маленькие, слабые людишки никогда не смогут нанести сильному последний удар. Но его всегда предает трещина в доспехах.

Терпение, остановил он себя. Вспомни змей. Наноси удар только когда это необходимо, бей насмерть.

Первые прямые лучи солнца превратили дым перед лицом Джонса в пылающий туман. Почти скрытая за ним, к Джонсу приблизилась чья-то фигура. По хромоте он узнал Лиса. Джонс протянул левую руку вверх и назад. Подскочивший Алтанар вложил в нее кружку с горячим травяным чаем. Джонс приветствовал Лиса, протянув ему чашку горячего чая.

— Хочешь выпить?

Лис покачал головой.

— Лагерь поднялся, Жрец Луны.

— Вьючные лошади готовы?

— Все идет по плану.

Джонс склонил голову набок, глядя на Лиса, словно птица, разглядывающая лист.

— Ты произнес «план», как будто он тебе не нравится. Объясни.

— Я не говорил этого. — Взгляд Лиса, казалось, не мог оторваться от того места, где под вздувшейся одеждой скрывались мешки со змеями.

— Не ври, — сказал Джонс. — В этом нет необходимости, и это оскорбительно. В чем дело?

Решимость на лице Лиса переборола неохоту.

— Наши люди запугали патрули Каталлона чуть ли не до потери сознания. Варналал зол. Он говорит больше, чем стоило бы. Воины кочевников заявляют, что они больны. Лошади вдруг все «захромали». Мы можем нападать на Каталлона до тех пор, пока он сам не придет к нам с миром. Зачем нам вообще ехать к нему? Ты подвергаешь себя опасности.

Джонс вздохнул.

— Ты не понимаешь, ведь так? Каталлон должен думать, что я его покорный слуга. Он должен полностью доверять мне. И тебе. Как еще мы можем победить его? Мне не нужен его шатер; мне нужна верность и вера всех его людей. Если я уничтожу Каталлона, я стану простым узурпатором. Я должен сделать так, чтобы его люди сами уничтожили его и возвели меня на его место. И ты должен мне

в этом помочь.

— Как пожелаешь, Жрец Луны. Мы верим.

— Я знаю. Иди и готовь всех к отправлению.

Джонс снова присел перед огнем и зажарил еще один ломоть хлеба. Усмехнулся, наблюдая, как грубый хлеб приобретает приятный коричневый оттенок. Право, Лис — очень занятный тип. Рано или поздно, как только он почувствует вкус настоящей власти, он начнет считать мечи. И строить планы. С этим придется смириться. А пока надо его использовать. В конце концов именно для этого все они и предназначены.

Джонс прикрикнул на Алтанара:

— Забирайся на свою лошадь. И приведи мне мою. Ты что, опять заснул?

— Нет, Жрец Луны! Ни за что. Смотри, я уже бегу. — Удивительно, подумал Джонс, даже голос изменился. Вместо высокомерия — подобострастие, каждое слово — мольба. Этот звук действовал Джонсу на нервы, он схватил головню и швырнул ее в Алтанара. Тот взвыл, хоть палка и пролетела в добрых десяти футах от него.

* * *

Они двигались на восток, медленно спускаясь с высот. Шел уже третий день. Лис как раз говорил, что пора устроить привал, когда вернулся дозорный с сообщением о ловушке Каталлона.

Это был молодой, но уже покрытый шрамами воин. Его глаза были так широко раскрыты, что зрачки, казалось, плавали в глубине белков. На лице его отражалась смесь усталости, гордости и ожидания битвы.

— Много людей, обычная засада из двух отрядов. Сайг Двадцатый наблюдал за ними. Три сотни воинов скрыты за каменистой грядой, идущей вдоль дороги. Илк Десятый сказал, что отряд, который перекроет дорогу, состоит из ста пятидесяти воинов. Сам я осмотрел местность к северу от дороги, там нас поджидают еще полсотни человек.

Лис напрягся.

— В точности то место. План.

Молодой воин помрачнел. Его проверяли, и озабоченность сменила предыдущий энтузиазм.

— Они находятся там, где вы и ожидали; по эту сторону последней цепи холмов, отделяющей нас от долины, где стоит лагерь Летучей Орды. Засада находится примерно в дне медленной езды от лагеря; при нашей скорости мы встретимся с заградительным отрядом через полдня. Кочевники скоро увидят наш отряд с высоты. Когда мы столкнемся с ними, ударный отряд бросится на нас из-за гряды. Часть из них явно должна зайти сзади, чтобы перекрыть нам дорогу к отступлению. Отряд на севере должен перекрыть нам путь в том направлении.

— Хорошо. — Лис повернулся к Джонсу. — Все, как ожидалось, Жрец Луны. Каталлон думает, что поймал нас. Снова. — Его губы скривились в гордой улыбке.

Скрюченные, напряженные пальцы Джонса смяли вожжи, свернули их кольцами, а потом выпустили. Разведчик все припишет предвидению Лиса. Конечно, Лис ожидал этой засады Каталлона, где она будет, как она будет организована и все остальное. Он и Каталлон — одного поля ягоды: недалекие убийцы. Тактики. Детские игрушки. Он закричал на воина:

— Как мы узнаем, не видели ли они тебя, не выследили ли досюда? И почему ты не вымылся?