Странник поневоле
Шрифт:
Больше всего хотелось упасть и просто отдохнуть, но Богдан знал, что если только опустится в сухую траву саванны, с неё он может уже и не встать. Запах крови наверняка привлечёт хищников, и даже лучемёт, в котором остаётся всё меньше и меньше энергии, может не спасти, а уж если он потеряет сознание…
Что ему помогало, так это горевшая степь: огонь уничтожал кровавый след, тянувшийся
Споткнувшись на вершине небольшого холма, Богдан упал на четвереньки, но раненая рука не держала, и он завалился на бок. Кажется, на несколько секунд он потерял сознание, но усилием воли попытался встать, опираясь на здоровую руку. Перед глазами всё качалось, голова раскалывалась, а сознание кусками, как на обрывках киноленты, фиксировало холмистую равнину, отдельные деревья и какую-то птицу, парившую в небе прямо над ним.
«Стервятник, – подумал Богдан, – уже слетаются, сволочи…»
И в этот момент впереди он увидел каменную проплешину в желтовато-зелёном океане травы под жёлтым океаном неба. Каменное пятно лежало гораздо правее, чем он думал, и если бы Богдан не упал на той возвышенности и не огляделся вокруг, вставая, он вполне мог бы пропустить то, что искал, и ещё долго блуждал бы по саванне. Впрочем, в таком состоянии он бы не протянул слишком долго.
Спотыкаясь, он спустился с холма и, скрипя зубами, из последних сил преодолел этот последний километр до спасительной точки.
Он плохо помнил, как дрожащей левой рукой, отставив палец и не выпуская рукоятки лучемёта, в котором оставались последние капли энергии, рисовал круг, как, боясь упасть, встал в него – и вывалился в том же самом зале, из которого почти полгода тому назад его перебросило на остров в Торцевом океане.
Это не могло не быть насмешкой – доставить его в то же самое место, откуда он так глупо отправился странствовать: он даже стоял на том же постаменте, забыть который было очень трудно.
Несмотря на предельную слабость, в душе у него закипела ярость. Он не был уверен, что во дворце по-прежнему никого нет
– Вы, сволочи, шутники поганые!..
Ответом ему была тишина.
Богдан не удержал равновесие на подгибающихся ногах, упал и, пытаясь удержаться, скатился по ступенькам вниз, больно ударившись несколько раз повреждённой рукой. Запёкшаяся было рана от стрелы снова открылась и стала кровоточить.
Несмотря на боль, он попытался встать, поскальзываясь в собственной крови на идеально чистом полу музея.
– Сервы, ко мне! – крик получился совсем слабым, но, теряя сознание, Богдан надеялся, что умные киберы, поддерживавшие порядок в огромных покоях, откликнутся на этот зов.
Автоматическая система лечения, которой располагал дворец, привела Богдана в отличное состояние чуть больше чем за трое суток, которые он благополучно проспал. Раны на плече и руке затянулись, нога не болела, на теле не осталось даже шрамов. Головная боль от сильного сотрясения после удара дубинкой, исчезла словно страшный сон.
Дворец по-прежнему был пуст, и Богдан оставался его единственным живым обитателем – похоже, что за время его отсутствия здесь так никого и не появлялось. А Богдану казалось, что он отсутствовал вечность.
Неделю он наслаждался сказочным комфортом, а потом вдруг почувствовал, что начинает скучать… но не по Земле, а по Граням планеты. Конечно, вместе с приключениями там ждали и опасности – он на собственной шкуре убедился в этом, едва не протянув ноги уже в самом конце своего пути во дворец, ну так что? Не сидеть же теперь здесь вечно?
Вернуться на Землю? Нет, пока ещё рано, никто его отсюда не гонит, да и вообще – чего он забыл на Земле? А здесь перед ним многогранный мир, который предстояло исследовать, несмотря на порой убийственную остроту его граней, которые он прошёл, оказавшись странником поневоле.
Язык пока не поворачивался назвать этот мир «своим домом», но теперь это – его мир.
Конец 1 книги