Странник. Трилогия
Шрифт:
— Это почему же мы опять плачем? Любимая, я опять что-нибудь натворил?
— Нет, это я натворила! Я развратная, распущенная самка!
— Ничего себе заявочки! С какой стати тебе эта дурь в голову пришла? — удивился я.
Викана неожиданно разрыдалась и выдала, давясь слезами:
— Я, дура, тебе всю спину ногтями разодрала и плечи изгрызла, как волчица! Ты меня такую разлюбишь!
Я посмотрел на свои плечи и обалдел: моя нежная девочка потрудилась над ними изрядно. Если бы на моем месте оказался кто подохлее, то она его точно загрызла бы на хрен. Самое удивительное, что я не чувствовал боли. Положение нужно было срочно спасать.
— Ну и зачем же мы рыдаем
— Ой, прекрати немедленно меня пугать, я и так вся трясусь от стыда! — взвизгнула принцесса.
— И чего ты расстроилась, не понимаю, это ведь ты меня ободрала и покусала от чувств, а не другая женщина, тебе можно. Вот обдерет меня другая, тогда и расстраиваться будешь.
— Если тебя обдерет другая, то я ее убью, тебя убью, себя убью, всех убью! — сверкнув глазами, прошипела Викана.
Вид у моей красавицы при этом был такой, что я ни на секунду не сомневался, что она именно так и поступит.
— Успокойся, любимая, я себе не враг. Разве можно самую красивую и самую кусачую девушку на Геоне променять на какую-нибудь беззубую уродину?
— Прекрати, болтун несчастный! Лучше скажи, как ты теперь весь ободранный за Ингуром полетишь, он сразу догадается, что это я постаралась.
— И это говорит самая сильная видящая на Геоне, да какая там видящая, ты же теперь истинная высокородная, тебе эти царапины залечить — раз плюнуть!
— Не говори ерунды, один раз переспать с истинным высокородным — это еще не значит самой тоже стать такой же.
— Виканочка, а ты давно смотрела на свою ауру? Так вот посмотри, она у тебя теперь полная!
Обалдевшая принцесса закрыла глаза и погрузилась в транс. Через пару минут ее глаза открылись и стали размером с серебряный империал.
— Так не бывает! — заявила она.
— «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», — ответил я Викане словами из «Гамлета».
— Какой еще Горацио? — удивилась принцесса.
— Ладно, проехали, давай лучше лечиться будем. Викана, клади руки мне на плечи и делай как тебя учили, а я помогать буду.
Пятиминутная лечебная процедура закончилась страстным поцелуем, но тем не менее царапины и укусы исчезли, как утренний туман. Викана с недоверием всего меня ощупала, но следов бурной ночи не обнаружила. Закончив диспансеризацию настойкой из трав, заменившей утренний чай, и зарядив камень в двигателе, я начал готовиться к вылету.
Викане предстояло провести в пещере несколько дней, и главной проблемой стала еда, которой у нас не было. Сначала я хотел слетать на охоту в глубину острова, но Викана во время умывания заметила стаю рыбы недалеко от берега озера. Принцесса довольно быстро соорудила острогу из обструганной палки и за несколько минут наколола на нее трех увесистых рыбешек. Такому улову мог позавидовать любой заядлый рыбак на Земле. Гвельфы — настоящие дети природы, и гвельфийской принцессе нужно было постараться, чтобы умереть с голоду в лесу или у озера.
Мы еще раз обсудили сценарии действий Виканы в различных ситуациях. Я снова объяснил ей, что она должна ждать моего возвращения в пещере дня три-четыре, а потом самостоятельно выбираться отсюда и пробираться к гвельфам. Бурное прощание с поцелуями и слезами, наконец, закончилось, и я, оттолкнув аппарат от берега, уселся за штурвал.
Глава 16
ЛЮБОВЬ, ОБМАННАЯ СТРАНА
Танол
Спустившись к самой воде, я медленно пролетел вдоль борта флагманской галеры, с огромной радостью узнавая лица воинов из своих кланов. Самое главное, что мне удалось рассмотреть на палубе Колина, который, стоя у борта галеры, махал мне рукой. Садиться на воду я не стал, а, покачав крылом дельтаплана, набрал высоту и полетел на озеро за Виканой. Прибытие моей эскадры в корне поменяло ситуацию, теперь на первом месте стоял захват бухты Плача и высадка на берег измученных длительным плаванием женщин и детей. Поэтому полет на Тарон за Ингуром мне пришлось отложить.
Принцесса, собравшаяся дожидаться меня четыре дня, очень удивилась столь скорому моему возвращению, но, не задавая лишних вопросов, быстро собралась и заняла место на пассажирском сиденье. Опыт многочасовых полетов благотворно сказался на моем летном мастерстве, и аппарат подчинялся, как хорошо объезженная лошадь. Через час полета на максимальной скорости мы снова кружили над эскадрой, выбирая момент между порывами ветра для безопасной посадки.
Дельтаплан приводнился как по нотам, и я лихо подрулил к борту флагманской галеры. Возвращение дракона вызвало всеобщий энтузиазм, и друзья едва не задушили меня в своих объятиях. Викана скромно стояла в сторонке и наблюдала за этой буйной радостью. Принцесса в своем гвельфийском маскхалате, с лицом, скрытым капюшоном, вызвала интерес только у моей охраны, которая, не демонстрируя своей агрессивности, на всякий случай блокировала любые ее действия. Больше всех радовался Тузик, скакавший вокруг толпы встречающих, но которому никак не удавалось добраться до любимого хозяина. Наконец он не выдержал и отогнал одного из встречающих укусом за задницу, а затем, встав на задние лапы, положил мне на плечи передние. От такого фортеля я чуть не свалился на палубу, но народ так плотно обступил меня, что падать было просто некуда. Зализанный Тузиком чуть ли не до смерти, я с трудом охладил пыл народной любви и, протиснувшись сквозь толпу, направился к Викане. Подойдя к принцессе, я снял с ее головы капюшон и, поцеловав, обратился к экипажу галеры:
— Братья, я вернулся, чтобы вступить вместе с вами в бой за свободу нашей любимой родины — Танола! Я прилетел не один, а со своей женой принцессой Виканой. Мы поженились по традициям Земли, и она моя законная жена перед богами и людьми! Я приглашаю всех вас на нашу свадьбу по законам хуманов, которая состоится, как только мы вышибем имперцев из бухты Плача. Я требую от вас уважения к новой княгине хуманов Викане, ее приказы — мои приказы, ее жизнь — это моя жизнь!
Моя темпераментная речь и заявление о скорой женитьбе повергли окружающих в шок, и над палубой повисла неловкая тишина. Напряжение разрядил Тузик, прекративший радостно скакать по палубе и переключивший все свое внимание на Викану. Он сел на палубу и уставился на гвельфийку, поворачивая голову с боку на бок, как будто разглядывая ее. Неожиданно Тузик взвизгнул и перетек из дворняги в малхуса, его шерсть стала абсолютно голубой и покрылась светящимися сполохами, затем он лег на живот и пополз к Викане, прижав уши и жалобно скуля. От такой метаморфозы глаза у принцессы стали от удивления размером с пол-лица, она опустилась на колени и выдохнула: