Странник. Трилогия
Шрифт:
«Ни хрена себе, оказывается, я с перепугу еще подвигов насовершал. Значит, будем делать вид, что все так и было задумано», — ухмыльнулся я и тут же скривился от боли в раненой ноге.
— Да не расстраивайся ты так, Ингар. Провести толпу женщин и детей через джунгли без потерь невозможно, а тебе это удалось. Если сказать по совести, то я думал, что мы в лучшем случае с половиной воинов прорвемся, а обоз и женщин потеряем в джунглях.
— Да я не от этого в расстройстве, просто нога сильно болит, наконечник в кости застрял, — пожаловался я.
—
Викана прибежала как угорелая и, разогнав мое окружение, испуганно спросила:
— Дорогой, куда тебя ранило, показывай!
— Мне стрела сзади в ногу попала, древко я вытащил, а наконечник в кости застрял. Наконечник магический, и он сильно повредил ауру, нужно срочно вытаскивать его.
Жена приказала расстелить на земле ковер и принести чистую воду и ее походный набор видящей, затем стащила с меня штаны и, уложив лицом вниз, начала осмотр. Судя по причитаниям и вздохам, рана ей очень не понравилась. Минут через десять приготовления к операции были закончены, и экзекуция началась. Викана налила мне кружку какой-то настойки, после которой все поплыло перед глазами, и я провалился в темноту.
— …Принцесса Викана, пустите меня в шатер к дяде Ингару, я знаю, что ему очень плохо, — вывел меня из забытья голосок Лауры. — Я вылечу его, у меня получится.
— Лаура, иди к маме, она тебя ищет, а дядя Ингар спит, его нельзя беспокоить.
— Ну, тетя Виканочка, пустите меня к Ингару, а то ему очень плохо, — канючила девочка.
— Викана, пропусти Лауру ко мне, я уже проснулся, и она мне не навредит, — попросил я, пытаясь сесть, но, громко охнув, снова опрокинулся на спину.
Я лежал в шатре, в который меня перенесли после операции, раненая нога распухла и стала напоминать деревянную колоду, любое движение приносило сильную боль, от которой из глаз буквально сыпались искры. Мне с трудом удалось просканировать свою телесную оболочку, и я понял, что нахожусь довольно близко к царству Аида. Моя аура практически истощилась, а в раненой ноге полностью прекратилось движение магической энергии, и плоть в ране начала разлагаться — там скопился гной, а пробитая кость почернела. Викана сумела вытащить наконечник стрелы, но в кости остался маленький обломок, который и вызвал обширное воспаление, отравляя рану.
— Дорогой, как ты себя чувствуешь? — спросила жена.
— Спасибо, хреново. Викана, позови Тузика и прикажи принести сюда метатель, в котором остались заряды. И подготовь инструменты для повторной операции.
— Ингар, что произошло? Я вчера вытащила наконечник и промыла рану заживляющим отваром. Зачем снова ее бередить?
— В ране остался обломок наконечника, и эта магическая гадость вызвала заражение. Я во время операции спал под воздействием обезболивающего эликсира и не контролировал операцию, вот и прозевал оставшийся осколок.
— О боги! Любимый, я практически пустая и не смогу оказать помощь. Что же я, дура, наделала, я убила тебя
— Викана, хватит истерить! Делай что я говорю и подбери сопли! — одернул я жену.
Мой окрик привел супругу в чувство, и она начала готовиться к операции. Пока я дожидался, когда Лаэр принесет метатель, в шатер прокралась Лаура и начала подкачивать мою истощенную ауру. Она успела залить в меня половину своей энергии, но я случайно заметил ее альтруизм и вытурил обиженную девочку на улицу. Лаура очень мне помогла, но тормоза у девчушки отсутствовали, и она запросто могла отдать всю энергию своей ауры, и тогда пришлось бы спасать еще и ее.
Лаэр принес в шатер долгожданный метатель и доложил, что Тузик убежал из лагеря и его никак не могут найти. Я вытащил из метателя заряженные камни Силы и сразу же начал перекачивать в себя магическую энергию. Семи камней хватило лишь для того, чтобы зарядить ауру наполовину, таким неожиданным способом мне удалось оценить примерную емкость своих магических аккумуляторов. Медлить с операцией становилось опасно, и я приказал Викане начинать экзекуцию. Чтобы иметь возможность контролировать ход операции, мне было нельзя принимать обезболивающее, поэтому я зажал в зубах кусок палки, чтобы не откусить что-нибудь нужное.
Через час мокрый как мышь Ингар Великий лежал, завернутый в простыню, и тихо поскуливал от боли, словно побитая собака. Операция прошла более или менее успешно, но до полного восстановления было еще очень далеко. Хорошо, что я догадался подстраховаться и зажал в зубах полуметровую палку, от которой к концу операции остался огрызок чуть длиннее карандаша, иначе на мои вопли сбежался бы весь Геон. Поддержание имиджа сверхчеловека постоянно выходило мне боком и плохо отражалось на здоровье и нервах, но иного выбора у ходячей легенды не было.
Викана нежно вытирала с моего лица слезы и сопли, которые потоком лились из ее муженька в процессе операции, и баюкала мою голову у себя на коленях. К своему стыду, у легендарного героя возникли очень серьезные подозрения, что простыня, в которую он завернут, мокрая не только от слез и пота. Хирургия без анестезии и при разряженной ауре — удовольствие малоприятное и очень вредное для имиджа супермена. На повторение подобного подвига я никогда больше не осмелюсь, уж лучше помереть к чертовой матери!
Постепенно мой воспаленный мозг перестал вопить от боли и ужаса, и Викане удалось меня усыпить. К полудню я проснулся от голода, что послужило веским доказательством улучшения моего самочувствия. Викана накормила меня жирным бульоном и напоила соком аурии, после чего я окончательно ожил. Караван уже вторые сутки стоял лагерем на площадке у лестницы, дожидаясь, когда моя рана позволит двигаться дальше. Процесс заживления проходил успешно, но перебитая кость еще не позволяла встать на ноги. Викана запаковала мою ногу в лубки от бедра до щиколотки и требовала, чтобы я лежал еще хотя бы пару суток. Так долго я лежать не собирался, однако для вида был вынужден уступить напору жены.