Странник... мой?
Шрифт:
Да, несмотря ни на что, меня по-прежнему захлестывало благоговение перед его гением. Пусть я, не в пример другим почитателям творчества Странника, отдавала себе отчет, что передо мной самый обычный мужик. Со своими многочисленными тараканами и особенностями.
– Зоя, стой.
– Ну, что там?
– Ты хотела посидеть в кафе.
Архип повел подбородком в сторону яркой вывески Макдональдса, до которого мы как раз добрели.
Серьезно? Нет, он, блин, серьезно?
Мое измученное сердце остановилось. Сделало в груди сальто
– Ура! Ура! Макдональдс, – Зойка подпрыгнула на одной ноге. – Я мечтала здесь побывать.
– Прям мечтала? – усмехнулась я дрожащими губами.
– Конечно! Бабушка ни за что не хотела меня сюда отпускать. Говорила, что тут не еда, а сплошная химия.
Я кивнула и повела рукой, будто невзначай касаясь пальцев Архипа. Он замер. А когда я поспешно попыталась отдернуть руку, крепко сжал мои пальцы.
Меня окатило волной адреналина. В этом жесте было гораздо больше интимного, чем даже в самом бесстыжем сексе. Во рту мгновенно пересохло. Воздух замер в груди. Я даже тихонько всхлипнула, но этот звук потонул в восторженном Зойкином щебете:
– Как думаешь, что мне заказать? Кроме картошки? Гамбургер или стрипсы? Пап, а можно все-все попробовать?
– Зой, да ты что? Мы же с тобой хот-дог только недавно съели, – возмутилась я.
– Ничего. Я еще и не такое поглощала, – отмахнулась девочка, прилипнув носом к меню на экране терминала.
Следом свой заказ сделал Архип. Нажимая кнопки, он то и дело поглядывал на меня. Из чего я сделала единственный закономерный вывод:
– Я не голодна. Поэтому мне только кофе.
К моему изумлению, Архип проявил инициативу и заказал мне к напитку десерт, прокомментировав свой выбор коротким:
– Это вкусно.
– Спасибо.
Устроились за столиком на улице. Солнце окончательно село – включились подсветки на старинных домах. Наверное, я бы все же хотела регулярно сюда возвращаться, если бы переехала в глушь. Это было невыносимо красиво. По-своему, да, но ведь красиво. Только и того, что в лесу мы наблюдали красоту, созданную природой. А здесь – человеческим гением.
– Что там в деревне? Как поживает Надежда Дмитриевна?
– Ничего нового. А у Надежды Дмитриевны все хорошо. Лечится.
– Я не знала, что она болела, – удивилась я.
– У нее онкология. Деньги нужны. Поэтому она и сдавала комнаты.
Я схватилась за телефон. Проверила изрядно оскудевший за последнее время баланс.
– А много надо? – подняла взгляд на Архипа.
– Нет. Вопрос решен.
– Интересно, кем? – усмехнулась я, прикинув в уме, что да как. Архип посмотрел на меня, с шумом отпивая остатки колы из стакана.
– Мир не без добрых людей.
– Кажется, я действительно переела, – вмешалась в наш разговор Зойка, зеленея на глазах.
– Может, водички? – беспомощно предложила я, реально не понимая, что делать в таких случаях.
–
Можно сказать, мы вовремя сорвались с места, потому что вывернуло ее все-таки не на стол, а в удачно раскинувшуюся у ресторана клумбу петуний.
– Черт. Так и знал, что этим все кончится, – выругался Сильвестров, бережно поглаживая дочь по выступающим лопаткам.
– Надеюсь, оно того стоило, – промямлила я.
– Что?
– Хочется верить, она хотя бы получила удовольствие от еды. Пирожок был, честно сказать, не очень.
Тут Зойку вырвало во второй раз. И мы вынужденно замолчали, суетясь вокруг девочки. Я достала бутылочку воды, чтобы она прополоскала рот, и салфетки. Архип – мятные леденцы.
– Ты же не сдашь меня в больницу? – перепугалась Зоя, когда смогла говорить.
– Не знаю.
– Ну, па-а-ап, – захныкала она.
– Да не сдам, конечно. Это же не отравление. Ты просто переела. Ч-ч-ерт. Ну, вот и как ехать, когда ты в таком состоянии?
– Можем переночевать у бабули, – нашлась Зойка.
– Мы к ней и за час не доедем, – покачал головой Сильвестров.
– До меня минут десять езды. Квартира маленькая, но спальных мест хватит, – предложила я, сама не веря, что мне хватило смелости! Это все еще был Странник, перед талантом которого в благоговении замирали миллионы людей по всему миру. Но в первую очередь это был живой человек. Отец, который с такой заботой придерживал волосы содрогающейся в рвотных спазмах дочери, что мне, наблюдая за ними, хотелось плакать.
– Пап… – окликнула Зоя Сильвестрова тоненьким голоском. И Архип, который явно не пришел в восторг от такой перспективы, все же нехотя согласился:
– Хорошо. Пойдемте.
Доехали даже быстрее, чем я обещала. Дорога была абсолютно пустой, а ко всему прочему нам сопутствовал зеленый. К счастью, Зою больше не тошнило. Но на всякий случай мы ей вручили пакет.
– Я постелю Зое в спальне. А тебе на диване в гостиной. Не смотри, что он маленький, когда разложишь – там хорошее спальное место, – тараторила я, с тревогой наблюдая за тем, с какой пристальностью Архип принялся изучать мой дом. И что самое ужасное – разбросанные в беспорядке картины. За две недели я, признаться, успела попортить ворох бумаги.
– А ты?
– Что я?
– Где ты ляжешь? – поинтересовался Сильвестров, не отрываясь от просмотра «выставки».
– Может, с Зойкой. Там большая кровать. Или разложу пуф на лоджии, заодно его и опробую. А то купила, и ни разу не воспользовалась по назначению, – отмахнулась я. – Малыш, давай-ка ты иди в душ. Я тебе сейчас принесу одежду на смену.
– Только дверь не закрывай, на случай если станет плохо, – скомандовал Архип.
Зойка кивнула и поплелась в ванную. Страшно волнуясь, я торопливо сменила белье – как-то мне показалось неправильным укладывать ее на несвежие простыни. И выделила комплект постельного белья Архипу.