Странник
Шрифт:
— Хим, есть у меня идея, — прикинув варианты и остановившись на одном из самых безумных, позвал Егор слугу. — Нужно знать, сможешь ты это сделать или нет.
— Приказывай, хозяин, я выполню всё, что ты пожелаешь.
— Это хорошо, до двери — двенадцать шагов, это два твоих скачка, так?
— Да, — посмотрев в сторону галереи и подсчитав расстояние, подтвердил химерик.
— А если я сяду на тебя верхом, как мы проделали, удирая от орков, ты сможешь в два прыжка, прежде чем всё тут обвалится, пробиться в тот коридор или зал?
— В три прыжка, с таким грузом я не смогу прыгать так далеко.
— Неплохо, — с усмешкой заметил Раевский. — Три, хуже, чем два, но лучше, чем четыре. А если рухнем вниз, разобьёмся?
— Нет, хозяин, я могу
В Раевском было метр семьдесят семь, четыре роста, даже если грубо, получается почти семь метров, а тут явно не больше шести.
— Стой, — приказал он Химу, и, сделав шаг на верхнюю ступеньку, аккуратно попробовал ногой паркет.
Будь это в нормальном мире, а не в этой серости, наверняка услышал бы треск, но здесь не было звуков. Вообще, жуткое это место, если так каждый раз кусок ключа забирать, то проблем не оберёшься. Надавил посильнее, слегка скривился от боли в правой ноге, но обваливаться пол не спешил. Правда, что будет, когда на него приземлится почти стокилограммовая химера и сидящий на ней верхом девяностокилограммовый бывший каскадер, предугадать сложно. Хотя, чего гадать? Обвалится всё к хренам.
Егор шагнул назад и, перебросив ногу, улёгся на длинную спину Хима. Сжав коленями бока и обняв руками шею, он максимально слился со своим слугой.
— Готов? — спросил он его.
— Да, хозяин, — выдал привычный, но очень надоевший ответ слуга.
— Погнали, — мысленно заорал Раевский, и химерик развернулся вправо, перед прыжком почти распластавшись по ступеньке, используя её, как максимально устойчивую площадку для старта.
Прыжок вышел мощным, сразу метра на четыре, в мире без звуков это было жутковато. Егор почувствовал, как пол под ним заходил ходуном и стал обваливаться. Но созданный магически зверь уже ушёл в следящий прыжок, и потом в ещё один, и еще, всё же не хватило ему полуметра, чтобы влететь в двери с трёх. Грохота за спиной Каскад не услышал, но был уверен, что часть галереи обвалилась, и теперь лежала внизу. Хим же всё же достиг цели. Протаранив своей жутковатой мордой двери, он влетел в небольшую комнатку три на четыре с разнесённой в щепки мебелью. Он, на всякий случай, сделал ещё один прыжок вглубь помещения, но здесь пол был, если не цел, то обваливаться прямо сейчас не собирался.
— Стой, — скомандовал Раевский, при этом прикидывая, а не пронестись ли через весь этаж наездником, тараня двери, и не подрезать ли часть ключа на полном скаку.
Может, если бы он сразу решился, всё бы вышло, но теперь было поздно, двери распахнулись, и перед ним оказалась чёрная теть с жуткими красными глазами.
— Добрался? — замогильным голосом поинтересовалась она. — Я не верил, но ты смог.
Егор соскочил на пол и вытащил поглотитель душ, который перед забегом по галереи сунул обратно в ножны. Дистанция между ним и чёрным была метра три, но помня, как шустро передвигались более слабые собратья, он никаких иллюзии не строил. Он пшик и моргнуть не успеет, как враг окажется рядом. И удар у него будет только один, второго тень не даст.
— Хим, прыжок, хвост и удержание, — проинструктировал слугу Раевский. — Я атакую сразу же, как ты прыгнешь.
Тень рванулась вперёд, когда он закончил фразу. Она была невероятно быстра. Мгновение, один скользящий шаг, и вот она уже в полуметре. Вытянув руку, она ухватила Егора за горло невероятно длинными ледяными пальцами, которые охватили его не самую тонкую шею целиком. Сознание мигом унеслось в какие-то дали, и он увидел комнату сверху, как подгибаются ноги, и он медленно оседает на относительно неплохо выглядевший заплесневелый паркет.
Спас Хим, он выполнил всё, как приказывал Каскад, только с небольшим изменением. Он захлестнул хвостом шею чёрного и, сжав, насколько хватило сил, оттолкнулся мощными лапами и совершил прыжок сразу метра на два с половиной. При этом он тащил тень, которая имела вполне себе материальную форму, и Егора, которого та не выпустила, вернее выпустила, но не сразу. Чёрный,
— За спиной ещё одна, — заорал Хим, видимо ему свет не слишком мешал, и он засёк врага быстрее Раевского, причём впервые опустив слово «хозяин».
Егор вслепую кувыркнулся вперёд. Сколько он таких трюков выполнил, снимаясь в бюджетных боевиках, при этом прекрасно понимая, что в реальной жизни выполнить подобное — редкостная глупость. Но он всё же это сделал. Кувырок, приоткрыть глаза, вскочить на ноги, вытянуть руку и призвать кинжал. На всё это ушло секунд пять-семь. Слепящий свет теперь переместился в его руку. На оценку обстановки ушло одно мгновение. Первая тень распадалась, она пошла клочьями тумана, расползаясь в мерзкое чёрное пятно. Вторая, ослепленная ярким светом, застыла в метре от двойных дверей. Она пришла по остаткам галереи, а может, вообще просто взлетела сюда снизу. Какая, в сущности, разница? Важно то, что она была абсолютно неспособна к сопротивлению. Зато Егор был полон сил. Когда его прошибла молния после возвращения в собственную оболочку, он получил такой заряд энергии, что мог бы орка в броне голыми руками разорвать. Сила, подъём духа, бесконечная уверенность в своих действиях… Поэтому бросок кинжала на три метра вышел быстрым, чётким и невероятно точным. Клинок, по-прежнему сияющий и качающий души ещё с первого поверженного врага, вошёл точно в середину груди и засиял ещё сильнее. «Не смотрите на сварку», — предупреждали знающие люди, не смотрите и на магический кинжал, который убивает чёрные сущности, питавшиеся душами бедолаг, попавшихся им в несчастливый день. Егор очень жалел, что у него нет очков сварщика. А ещё он чувствовал, как разрушается тьма, ставшая серостью, и окутывающая этот дом. Первым признаком этого было то, что он начал слышать. Умирающая тварь визжала в голос, и этот звук резанул по ушам так, что из них пошла кровь.
— Два в минус, — призывая кинжал обратно в руку, прокомментировал полученный результат Раевский.
Он посмотрел на Хима. Да уж, досталось химерику, тот лежал на полу, прижав уши к голове и накрыв их передними лапами, но, похоже, помогало плохо.
Егор развернулся в сторону правого крыла и увидел последнего противника. Тот стоял метрах в двадцати в центре какого-то зала, а за его спиной сияла серебристая звездочка, висевшая в метре от пола. Лица у тени не было, но Раевский ощущал, что та ошарашена и растеряна. Она считала себя непобедимой, но вот двое её подручных расползаются темными лужами, над которыми повисли клочья чёрного тумана. Многострадальный дом наполнился скрежетом, серость исчезала, и в большие арочные окна, наконец, заглянул солнечный свет.
Егор не стал ждать, пока оклемается Хим, слуга вышел из строя, а надо было спешить. Он сейчас себе напоминал Фродо Беггинса, который с фиалом, полным света из зеркала Галадриель, гонял тетушку Шелоб. Хотя, какой он Фродо? Он — Федор Сумкин из перевода Гоблина с лампочкой Ильича, и пока она светит, его враг уязвим. И он рванул на тень, не обращая внимания на боль в ноге. Он нёсся вперёд с максимальной скоростью, и чёрный силуэт развернулся и побежал прочь, надеясь скрыться.
— Всем стоять, трамвай прижаться вправо! — заорал Егор, что есть мочи, и швырнул поглотитель душ в удаляющуюся спину чёрного.