Странник
Шрифт:
Сергей терпеливо ждал, когда напарник договорит. Но тот молчал, о чем-то думая.
– Если только что? – не выдержал Маломальский.
– Если только этот носитель не стал настолько подходящим для мозз, что они одно целое.
– И такое может быть? – напрягся Сергей.
– Да, – кивнул Странник.
– Но хорошо это или плохо?
– А как ты думаешь? – И он впервые усмехнулся. Не улыбнулся, а именно саркастически усмехнулся.
– Так, значит, его теперь легко убить? Это, наверное, хорошо?
– Можно убить человека. Но не мозз. Я уже говорил, для
– Да почему его нельзя убить, если они стали одним целым? – развел руками Сергей.
– Посмотри. – Странник провел ладонью перед собой, показывая на ряд мертвых тел. – Эти люди умерли. Их убили. А зло и ненависть? Остались.
Маломальский молча оглядел тела и не совсем уверенно вздохнул:
– Ну, ясно. Так что теперь делать?
– Идем в туннель. Проверить надо. Больше ему быть негде.
Они спустились на пути и пошли к разоренному пограничному посту. Там два солдата зашивали разорванные мешки с песком и укладывали их обратно, а еще один боец сколачивал поломанные деревянные щиты заставы и устанавливал на свои места стальные бронепластины.
– Эй, Серега! – крикнул вслед Коллонтай. – Вы куда?
– Сейчас. Мы тут, рядом, – махнул ему рукой Маломальский.
– Давай по-быстрому! Нам еще в Полис идти!
– Да что тут идти! По прямой через Охотный ряд, и все. Мы сейчас.
Они неторопливо погружались во мрак туннеля, проходя мимо угрюмо смотревших на них красноармейцев.
На шпалах еще была видна свежая кровь, терявшая свой цвет в мрачноватом свечении со станции. Валялись головные уборы. Ботинок. Заточка. Стальные пруты. Просто мусор. Дрезины на прежнем месте не было – она виднелась вдали, метрах в пятидесяти от поста. То ли нападавшие пытались ее угнать, то ли просто сдвинули, чтобы открыть себе как можно более широкий проход на станцию, и она откатилась по инерции.
– В Рейх ему нельзя, и он это понимает, – тихо шептал Странник, и его шепот зловеще шелестел под сводом туннеля. – Он боится. Носитель боится смерти. Мозз не хочет потерять его. С ним легче достичь цели. Но я помеха. Он знает, что я иду за ним. Он хочет меня убить. Он должен быть где-то здесь. Этот туннель для него ловушка. И у него два пути. Выйти из носителя, тем самым убив его. Или ждать.
– Так, может, нам не стоит туда идти? – тихо сказал Сергей.
– Нет. Только так можно понять, на правильном ли мы пути. Только так мы заставим его проявить себя. Он где-то здесь.
Сергей подошел к дрезине, освещая ее своим фонарем. Заглянул за нее. Никого. С другой стороны? Пусто. Сталкер осторожно двинулся дальше, не понимая толком, что ему делать, если они все же наткнутся на своего загадочного врага. Может быть, надо двинуть носителя по башке и быстро накинуть на нее пустой рюкзак, туго завязав на шее? А потом немедленно притащить на станцию и засунуть в одну из бочек с напалмом. Почему бы и нет?
Вдруг Маломальский как будто почувствовал чей-то взгляд. Сергей замер и стал медленно поворачиваться к борту дрезины, разделенному надвое пустым пространством, через которое на нее можно было взобраться. Луч фонаря очертил корпус и проник в
– Странника… – хотел было крикнуть Маломальский, но Ганс не дал ему это сделать. Опираясь за спиной на обе руки, он подбросил ноги и со всей силы впечатал Сергею в грудь подошвы своих ботинок. Сталкер отлетел в сторону и больно ударился о стену туннеля, выронив фонарь.
– Страныч! – захрипел он, ловя ртом воздух и корчась в пыли. – Он… Это… Он… – Слова никак не хотели произноситься, и каждый звук отдавался болью в груди; Маломальский чувствовал, что задыхается.
– Сергей! Ты в порядке?! – Странник бросился к товарищу.
Дрезина чихнула стартером, и вдруг заревел двигатель. В лицо компаньонам ударила горячая струя выхлопных газов.
Оттолкнув Странника, Маломальский с трудом поднялся на ноги и, шатаясь, кинулся к дрезине. Но та уже сдвинулась с места и покатила вперед, унося Ганса обратно к Рейху.
– Черт! – зарычал, тяжело дыша, Сергей. – Стой, гад!
Тщетно! Машина уходила все дальше и все быстрее, высекая искры из-под стальных колес. Сергей схватил свой фонарь и автомат, слетевший с плеча при ударе, и кинулся обратно на станцию, все еще пытаясь набрать в легкие воздух, выбитый ударом.
– Странник! За мной!
Навстречу уже бежали бойцы.
– Что там такое? В чем дело?! – кричали они.
– Это он! Он вашу дрезину угнал!
– Кто он?! – воскликнул Коллонтай.
– Тот, кого мы ищем!
– Кто?!
Сергей вдруг уставился на одинокого молодого бойца, что стоял на второй дрезине с напалмом.
– Страныч! За мной, живо! – Маломальский кинулся к дрезине.
– Серега, ты что?! – крикнул Никита.
Молодой боец растерянно посмотрел на него и нерешительно снял с плеча винтовку.
– Гражданин! Сюда нельзя! Я стрелять буду!
Сталкер запрыгнул на дрезину и, выхватив винтовку, швырнул ее в сторону. Затем резко засунул руку в подсумок бойца. Так и есть. У каждого постового должна быть граната.
Бойца охватил ужас, когда он увидел, как в руке Сергея появляется его граната и как большой палец сталкера резко выдергивает кольцо.
– Вали отсюда! – заорал на него Маломальский, наконец набрав в легкие воздух. Он сорвал с красноармейца подсумок и бросил его вскочившему на платформу Страннику.
– Сталкер! Немедленно прекратить противоправные действия! – заорал Мазур, размахивая револьвером. – Буду стрелять на поражение!
– И тогда я разожму руку, и четыре бочки напалма выжгут тут все живое!
Сергей свободной рукой повернул флажок ключа зажигания, и дрезина завибрировала, урча двигателем. Какая удача, что бак не пустой.
– Ты что творишь, мать твою?! – истерично завопил Коллонтай.
– Прости, Никит! – Сергей повернул рычаг, снимая дрезину с ручного тормоза. Машина пришла в движение. – Слишком многое на кону сейчас стоит! Мы должны его поймать, Никит! Ты себе не представляешь!..