Странник
Шрифт:
Просмеявшись, он заказал себе рома и, почесав лоб, оглянулся в сторону лестницы.
Это была неловкая пауза, когда нечего друг другу сказать, поэтому я неспешно оглядывал таверну. Здесь царили тепло и уют, стены были выложены цельными массивными брёвнами, местами украшенные резными фигурами. По стене россыпью – старые светильники, заправляемые китовым жиром.
– Зачем тебе эта дурацкая птица?
– Она мне не нужна, я её для брата беру, он увлекается этими… – не успел я закончить, как меня прервал шум с лестницы.
–
Подойдя к нам, Эйл поставил клетку на стол и скинул седло с кошелём денег у моего стула.
Я протянул руку к попугаю, желая погладить его, но, едва я успел коснуться клетки, попугай клюнул меня за палец и расправил крылья.
– Ах ты… Курица пернатая! – отдёрнув руку, крикнул я на попугая.
– Вы хорошая пара, Бэрн, – хихикая, сказал торговец. — Может, у тебя ещё что-то есть? Мм? – спросил он, выпучив на меня глаза и оглядывая, как будто ждал, что у меня ещё вдруг что-то появится.
– Нет, я уже ухожу, – подбирая седло, тихо сказал я, глядя на помощника торговца.
– Грустно, грустно, — с придыханием ответил торговец. – Передавай привет мистеру Симону.
– Обязательно.
– Скажи ему, что, может быть, весной приеду в город, есть кое-что от урдов, или Уркос, чёрт знает, как их правильно их называть.
Я старался как можно быстрее уйти оттуда, пока это не превратилось в вечер ностальгии по былым временам и нравоучений.
Спустя пару минут я уже был в своей комнате и собирал вещи для обратного пути, мне следовало торопиться, так как лето уже заканчивалось, а мой путь лежал на север, в Теку. Небесные властители, как же я хотел вернуться в свой дом, в свой город, просто осточертело прозябать в этих песках.
– Яяя тебе кишки пущу, – прокричал попугай, спрыгнув с жёрдочки.
– Тяжёлая жизнь была? – с ухмылкой спросил я его.
– Яяя птиица, летать, – упираясь головой в решётку, сказал попугай.
– Я тебе потом дам полетать, – пообещал я ему, присев напротив него и рассматривая его синий окрас с пёстрыми крыльями. Моё любопытство резко прервали стуком в дверь.
– Идите к чёрту, – крикнул я, слегка обернувшись в сторону двери.
– К чёрту пошёл, – тут же громогласно повторил за мной попугай.
– Ты должен за комнату! – послышался крик из-за двери.
– Сейчас спущусь, – ответил я, вставая и подхватывая котомку. — Только вещи собрать надо, – тихо сказал я, оглядывая комнату в поисках сапог.
Во всей комнате стояли лишь кровать со шкафом да столик, но даже в таком, практически пустом помещении я не мог найти сапоги.
– Да чёрт! –
– Падение! – прыгнул попугай.
Спустившись и заплатив за комнату, я сразу запряг лошадь и, накрыв тканью клетку, сел в седло в надежде на лёгкую дорогу. Но песчаное облако, приближавшееся к городу, заставило меня сразу же пришпорить коня и быстрым галопом двинуться в путь.
Обгоняя песчаную бурю всего на пару сотен футов, я с силой погнал коня, который и так, пыхтя, шёл настолько быстро, как только мог.
Буря была огромных размеров и двигалась вихревыми облаками, закрывая и небо, и солнце. Она с каждой минутой подбиралась всё ближе, разгоняясь с каждым футом и завывая как раненый зверь, оставленный на растерзание хищникам.
Вдали я увидел несколько одиноких строений и направился к ним, уповая на то, что это была корчма. Промчавшись ещё несколько футов, я заметил на указателе знак таверны и с облегчением вздохнул: безопасное место было рядом.
– Давай! Ещё немного! – пришпоривая коня, кричал я.
Добравшись до одинокой таверны на распутье дороги, я моментально отвёл коня в стойла и за считаные секунды до того, как меня накроет буря, успел захлопнуть дверь в таверну.
– Успел, малец, — ехидно улыбнулся корчмарь.
Тяжело вздохнув, я направился к стойке, оглядываясь по сторонам. В таверне было немного людей, все сидели в укромных местах и что-то тихо обсуждали, только один седой старик в остроконечной шляпе сидел возле камина и мирно покуривал трубку. Казалось, здесь замерло время и никому не было дела до бури.
– Что будешь? — протирая стойку, спросил корчмарь.
– Твою жизнь! — неожиданно выкрикнул попугай, пытаясь клювом отдёрнуть ткань с клетки.
– Кто это?
– Прости, просто у попугая была тяжёлая жизнь, — с улыбкой ответил я.
Корчмарь высунулся из-за стойки и посмотрел на выглядывающего из клетки попугая. Минуту они рассматривали друг друга, затем хозяин улыбнулся и махнул мне рукой, приглашая за стойку. Я снял тряпку с клетки и, водрузив её на стол, уселся на единственный ещё живой стул.
– Давай хлебную лепешку и ром, — погладив попугая, сделал я заказ.
На следующее утро я снова вышел в путь, оглядывая небо вдали – на сей раз оно было чистым. Путь оказался спокойным и тихим, так что пришлось напевать песню, стараясь хоть как-то разбавить тишину. Даже попугай сидел и ничего не говорил.
– Как дела, попугай? — от скуки спросил я его.
– Жить буду, — с хрипотцой ответил попугай.
От тряски он сильно утомился и выглядел так, как будто он на своих лапах прошёл марафон. Я посмеялся над ним и подмигнув, завязал на лапке верёвку и, открыв дверцу, пригласил его вылезти. Попугай, похлопав глазами и посмотрев несколько раз на меня и на открытую дверцу, прыгнул на край клетки.