Странные приключения Ионы Шекета. Книга 1
Шрифт:
— Погоди-ка… На чем мы остановились? На том, как сержант Фрумкин придумал для меня новое наказание? Запомни этот момент, мы вернемся к нему позже. Я тут вспомнил одного типа, и пока не забыл, давай-ка запишем…
— Эти люди, — заявил компьютер, — так непостоянны. А Шекет так и вовсе не способен сосредоточиться даже на полчаса.
Я пропустил этот выпад мимо ушей, поскольку хорошо знал характер своего компьютера.
— Готов? — спросил я.
— Ну, — нетерпеливо сказал компьютер.
— Чипакутр Экив был рожден на Иштихе-2, — начал я, — и это уже говорит о многом.
Работал я в то время в Институте безумных изобретений, именно к нам являлись изобретатели со всей Галактики после того, как их прогоняли из правительственного Комитета.
— Я изложу, а вы слушайте, — сказал Чипакутр Экив, и я, еще не придя в себя от изумления, спросил:
— Кого из вас слушать?
Дело в том, что оба рта посетителя говорили одновременно, и хотя сказанные слова были одними и теми же, звучали они не одновременно, что создавало очень неприятное ощущение эха.
— Я здесь один, — недовольно сказал Чипакутр Экив обоими ртами, причем один рот скривился в усмешке, а другой мило улыбнулся, будто девица, которой сказали, что она очень похожа на свою покойную бабушку.
— Я веду запись беседы, — сухо сказал я, — и звуковая интерференция, создаваемая вами, не способствует качеству…
Четыре глаза Чипакутра Экива уставились на меня — два со злостью, два — с недоумением, но мозг-то у посетителя был один, и принятое им решение все-таки обладало определенной логикой, а не шизофренической раздвоенностью.
— Излагать суть изобретения будет мое левое лицо, — заявил посетитель, — а отвечать на ваши вопросы — правое. Устроит?
— Безусловно, — поспешно согласился я.
— Замечательно, — сказал левый рот, в то время как правый демонстративно поджал губы. — Итак, речь пойдет о том, что в недалеком будущем нашу Вселенную ожидают неприятные времена. Если говорить точно — то катастрофа.
— Вот как? — я не смог сдержать саркастической усмешки. С подобными типами я уже встречался. Размышлять они могут только о мироздании в целом, а сами не отличают метеор от метеорита. — И сколько же нам осталось?
— Восемнадцать месяцев, — сообщил правый рот, в то время как левый застыл, выставив на обозрение сотню маленьких зубов.
— Значит, я еще успею получить отпуск и устроить свои дела, — констатировал я. — Но если Вселенную ожидает катастрофа, то зачем вы хотите получить патент на изобретение? Ведь оно все равно никому не понадобится!
— Мое изобретение, —
Я молча кивнул и закрыл глаза, чтобы не видеть игры эмоций на обеих физиономиях Чипакутра Экива.
— Да будет вам известно, что Вселенная расширяется, — заявил изобретатель таким тоном, будто сам только что обнаружил это удивительное обстоятельство. — Более того, да будет вам известно, что расширение это замедляется и может в конце концов смениться сжатием.
— Это известно уже больше ста лет, — не удержался я от замечания. — Расширение сменится сжатием примерно через тридцать миллиардов лет.
— Чушь! — воскликнул Чипакутр Экив. — Вселенная расширяется как мяч, в который вдувают воздух. Вы были ребенком, Шекет? Подозреваю, что да. Вы надували воздушный шар? Тогда вы знаете, что сначала дело идет легко, и шар раздувается на глазах. Но потом становится все труднее вдувать новую порцию воздуха и наконец… Что наконец, Шекет?
Я открыл глаза и увидел, что Чипакутр Экив замер в ожидании ответа. Оба его рта расплылись в презрительной ухмылке — он воображал, что я не смогу ответить!
— Возможны два варианта, — сказал я. — Первый: вы перестаете вдувать воздух, и шар постепенно сжимается. Второй: вы продолжаете, и шар в конце концов лопается.
— Вы не так глупы, каким кажетесь, — пробормотали оба рта.
— Да, — признал я. — Мне все это говорят. Но вы меня заинтересовали! Вы полагаете, что наша Вселенная может лопнуть, будто воздушный шарик?
— Конечно! Это очевидно! Вы же сами признали: расширение все время замедляется. Значит, оно или сменится сжатием — через десятки миллиардов лет, или… Все лопнет, Шекет! И произойдет это гораздо быстрее, по моим расчетам — лет через сто или сто двадцать. Вы-то столько не проживете, но ваши дети…
— У меня нет детей, — сказал я.
— Предусмотрительно, — похватил Чипакутр Экив. — Тогда подумайте о племянниках и остальном человечестве, не говоря о разумных существах с иных планет — например, обо мне!
— Подумал, — сказал я, — и мне ужасно жаль, что Вселенная вот-вот лопнет. Но что я могу сделать?
— Дать патент на мое изобретение, и я спасу Вселенную!
Конечно, как я не догадался? А если я откажу в патенте, то пусть Вселенная лопается? Все изобретатели — ужасные эгоисты, бумажка в руке для них важнее звезд в небе.
— Оставьте описание патента, — предложил я, — и приходите завтра, я сообщу свое заключение.
— Нет, — твердо заявил Чипакутр Экив, скорчив обе физиономии в страшных гримасах. — Сейчас! Я не могу доверить столь ценные материалы…
Пришлось согласиться — а как бы вы поступили на моем месте? К тому же, мне хотелось знать, что произойдет со Вселенной, когда она лопнет.
И знаете, то, что продемонстрировал мне Чипакутр Экив, впечатлило. Изобретатель использовал старый, как век, метод виртуальной реальности — иными словами, погрузил меня в свой компьютер, я даже и воспротивиться не успел. Что-то хрюкнуло, щелкнуло, и я ощутил себя Вселенной — не более, не менее.