Странные занятия
Шрифт:
Фактор поднял руку в черной перчатке. Невероятно — но тишина сделалась еще более глубокой, словно, как шум, могла удвоиться и утроиться, пока не достигла напряжения, почти болезненного.
— Я здесь, чтобы судить и чтобы отсеивать, — сказал Фактор, разрушив громкую тишину внедренными в него словами, — чтобы отделять зерна от плевел. Что меня удовлетворит, я куплю, и слава вашего труда полетит со мной к звездам.
— Мы готовы, — ответили хором мастера-люксарщики.
Волна почти осязаемого облегчения прокатилась по толпе рабочих, когда обмен приветствиями завершился согласно традиции. Возбужденный шепоток
Фактор спустился по трапу, и мастера-люксарщики расступились, чтобы он стал среди них. Лишь после этого все двинулись прочь от корабля.
Сейчас Фактор испытал знакомое, но всегда обескураживающее удвоение восприятия и воспоминаний, неизменно сопутствовавшее подключению. Он обладал всей памятью своих братьев-Факторов, когда-либо посещавших эту планету, но эта память еще не полностью интегрировалась в его личное сознание. Поэтому все, что он видел, казалось поначалу загадочным и странным, а секунду спустя — вполне объяснимым и приземленным. Но даже силясь усвоить искусственно приобретенное прошлое, Фактор все равно находил время оценить открывающиеся перед ним сцены. Он приземлился под вечер. Невидимые путы утащили вниз за западную гряду, большое белое солнце будто невероятный дирижабль. Как приятна после многих дней на корабле осенняя жара, как чист и прозрачен голубовато-белый воздух. И запахи сбора урожая, легкая влажность, холодок предвечернего ветерка… Все щекотало его химорецепторы.
Понимает ли этот отсталый, простодушный народ, какое чудо их планета, любая планета? Знают ли они, как им повезло, что они населяют такой изобильный мир — изо всех обугленных, мертвых или замерзших, какие видел Фактор? На краткий миг он почти позавидовал этому беззаботному, примитивному бытию. Они так непохожи на отчужденных недосягаемых людей, которые рискнули Уйти-в-Себя. Фактор поймал себя на том, что испытывает почти отеческие чувства к этим примитивным туземцам. Он был рад, что способен стать средоточием их простой жизни.
Для Фактора не имело никакого значения, что способность испытывать подобные чувства была заложена в его конструкцию. В конце концов, если проанализировать ситуацию, любое существо — не важно, органическое или нет — создано, чтобы испытывать те или иные чувства.
И какое милое развлечение их Фестиваль! Сколько труда и подготовки ушло на этот мардигра Долины Фабрики! В пропорции к валовому производству планеты затраты на праздник были весьма значительны. Фактор водил взглядом глаз-камер из стороны в сторону, стараясь заснять все, так как знал, что, когда вернется к своим мотиваторам-людям, эти загадочные существа дотошно и въедливо изучат воспоминания, проанализируют и скоррелируют полученные данные, выискивая, что можно использовать в своих неведомых замыслах.
Внезапно Фактор отфиксировал, что к нему обращается один из мастеров-люксарщиков. Их группа как раз совершала традиционную прогулку вдоль лавок, чтобы незаметно дать возможность всем поглазеть на Фактора и собственными глазами убедиться в его поразительной и неизменно бессмертной реальности.
— Фактор, — сказал человек с короткими седыми волосами и волевым подбородком, — мы понимаем, что час уже поздний, но, возможно, еще есть время для инспекционного обхода фабрики по вашему выбору, чтобы
После традиционного промедления (надо совместить лицо с сохраненным в памяти изображением) Фактор ответил:
— Действительно, мастер Оттернесс, мы сможем найти время для обхода. Насколько мне помнится, в прошлом году я осматривал фабрику «Красных ловчих». В этом… — Фактор задумался над выбором. Неплохо было бы оказать честь старику, особенно учитывая его послужной список: ведь он один из самых стойких приверженцев Фактора. — Сегодня это будет ваша фабрика, «Синие дьяволы».
Глядя, как мастер исполняется гордости, Фактор похвалил себя за политичность выбора. Хорошо сеять зависть и раздор: это способствует творчеству.
Услышав решение Фактора, группа люксарщиков устремила взгляды на далекое здание Фабрики. Вскоре они вернулись к шатрам. Уже собираясь ступить на ведущую к фабрике «Синих дьяволов» дорогу, группа задержалась: Оттернесс вдруг метнулся в толпу и вытащил оттуда молодого человека, чтобы тот присоединился к мастерам.
— Фактор, — сказал Оттернесс, — надеюсь, вы помните моего помощника?
— Разумеется. Как поживаешь, Чарли?
Молодой человек стянул с головы картуз и почтительно наклонил голову.
— Отлично, Фактор. Отлично. Я… мы все рады вашему возвращению.
Милостиво — с видом великого мудреца — кивнув, Фактор сказал:
— Мы все часть мастер-плана, ученик Кэйрнкросс, и я лишь выполняю мне отведенное.
На это мудрое высказывание люксарщики откликнулись одобрительным ропотом.
Когда их воркование и гульканье стихло, Оттернесс произнес следующие слова ритуала. Избранный Фактором на роль хозяина, он мог просить, чтобы при инспекционном обходе разрешили присутствовать одному из работников его фабрики.
— Фактор, я хотел бы включить в группу инспекторов моего протеже, Чарли Кэйрнкросса. В один прекрасный день он займет мое место и вполне может начать привыкать к будущим обязанностям.
Остальные люксарщики захмыкали и закашляли, завидуя дополнительному вниманию, доставшемуся фабрике «Синих дьяволов». Однако подобные неожиданные сдвиги и кажущийся фаворитизм были необходимы, чтобы заставлять и дальше гудеть этот небольшой человеческий улей. (Фактор даже вспомнил — так сказать, из чужих рук, — как одна из фабрик, далеко не самая лучшая сегодня, одно время не без причины называлась «Фавориты Фактора».)
— Разумеется, мастер Оттернесс. Я полностью одобряю ваш выбор.
Не решаясь возражать или протестовать, остальные люксарщики удовлетворились раздраженным молчаливым согласием, и увеличившаяся на одного человека группа, оставив позади ликующую, шумную толпу, вошла под сень Фабрики.
Обход странно тихих цехов занял не один час. В волшебных сумерках небольшая экспедиция бродила среди огромных неподвижных станков: чесальный цех, крутильный, сучильный, ровница, прядильный… Закончили они в ткацком цеху, где изучили незаконченное переливающееся полотно. Люксарщики смотрели во все глаза, выискивая секретные смеси, которые Оттернесс мог по неосторожности оставить на виду. Но глава фабрики глядел с таким самодовольством, что они поняли: самое важное давно припрятано в ожидании как раз такого визита. Разве сами они не приняли те же меры предосторожности?