Странные занятия
Шрифт:
Она оборвала хилое приветствие:
— Ты, Свон… идем со мной.
— Я сейчас вернусь…
— Нет, не вернешься! Скорей!
Шенда рванула прочь, Турмен захромал следом.
Когда они отошли на некоторое расстояние, Шенда остановилась в убежище под ветвями плакучей ивы. Длинные зеленые плети шептались, когда она проходила мимо. Наконец догнав ее, Турмен, задыхаясь, с благодарностью привалился к стволу.
— Ты знаешь, кто они? — вопросила Шенда. И, не ожидая ответа, выплюнула: —
Турмен поглядел на нее озадаченно.
— Ну и что? Я не могу с ними дружить? Я же не хочу от них детей или еще чего.
Гнев Шенды улетучился. Опустив голову, она сжала себе переносицу.
— Господи Боже, что я говорю? Они ведь и мои друзья. И плевать мне, что они лесбиянки. Я вообще раньше об этом не задумывалась! Клянусь! Это не я!
Турмен сделал шаг к Шенде. Переложив костыль в правую руку, он взял левую Шенды в свою. Не попытался воспользоваться ее смятением, а просто сказал:
— Не убивайся так, Шенда. У тебя и без того полно забот…
Шенда испытала бесконечную благодарность за сочувствие. Ту же тактическую паузу, которую она применяла, чтобы не судить предвзято о других, она использовала сейчас, чтобы простить себя.
— Верно, верно! На самом деле… — Она посмотрела на часы. — Нужно начинать собрание, уже и так поздно!
— Тогда пойдем.
Люди выжидающе собирались вокруг сцены, становились тише, внимательнее. Толпа расступилась, пропуская Шенду, и она обнаружила, что Турмену как-то удалось не отстать, хотя даже от такого незначительного усилия он побелел как мел.
— О Господи, прости, пожалуйста, что я тебя так за собой таскаю!
— Я… я ни за что бы от этого не отказался.
— Слушай… Ты же не можешь все время стоять. А кроме как со мной на сцене, сесть негде. Ты не против?
— Н-нет, — задыхаясь, выдавил Турмен.
Поднявшись на три ступеньки, они оказались среди оборудования и инструментов рок-группы. Турмен рухнул на табурет барабанщика Гепарда Бадди. Шенда проверила микрофон. Включен. Оглянувшись посмотреть, всели в порядке с Турменом, она сразу взяла деловой тон:
— Собрание акционеров «Каруна, Инк.» объявляю официально открытым. Можно мне протокол прошлого? Эллен ДревоРоза, ты здесь?
Занялись делами. На сцену выходили те, кого вызывала Шенда. Должностные лица выступали с отчетами. Потом поднимались на голосовании руки. Подсчитывали «да» и «нет». Кого-то хвалили, кого-то отчитывали. Обсуждались и исправлялись планы. Споры гасли в компромиссах. Достигались соглашения. Ничья кровь не лилась.
Наконец Шенда произнесла одну из своих любимых фраз:
— Если больше вопросов нет, собрание закрыто…
Из человеческой массы громко крикнула шеф-повар Мона:
—
Толпа разразилась воплями:
— Мясо, мясо!
— Нет, сперва фалафели!
И тут кто-то крикнул:
— Пусть голосуют собаки!
Собравшиеся подхватили как нелепый рефрен:
— Пусть голосуют собаки! Пусть голосуют собаки!
Дети с криками побежали собирать четвероногих сорванцов к столам и, как безумные загонщики, маневрами согнали поближе к снеди.
Шенда знала их всех. Спаниели, таксы, терьеры и фоксы, овчарки, гончие, пекинесы, доги, волкодавы, колли и множество полукровок. Большие собаки и комнатные, охотничьи и сторожевые. Десять тысяч лет вдохновленной селекции. Тут были Картошка-фри, Слинки, Пастя-Пух, Часто-Лай, Э-Колли, Ягодка, Прохвост, Никсон, ПухГонг, Громит, Джи, Гром, Ром, Бездельник, Чих-Чих и десятки других.
И, разумеется, выделяющийся даже на их фоне, как яркий прыгучий пляжный мяч, Кенарь во всей своей красе.
Детишкам удалось собрать собак вокруг Моны. В каждой руке у нее было по пирожку: один с мясом, другой со шпинатом. Воцарилась огромная, словно арктическая ночь, тишина.
Странно, но и собаки тоже вдруг притихли и словно бы сосредоточились. Как будто сознавали, какая на них возложена ответственность.
Нагнувшись, Мона протянула им пирожки.
Ни одна собака ни шагу не сделала за пределы кольца. Казалось, они совещались приглушенным рыком и особыми движениями ушей.
Потом из стаи выступил один, словно остальные назначили его своим представителем, и с бесконечным достоинством прошел разыграть собачьего Париса.
Кенарь.
И без малейшей заминки выбрал фалафель.
Половина толпы зааплодировала, половина заулюлюкала, а после обе распались и неорганизованной волной хлынули к столам.
На сцене Шенда повернулась к Турмену, в лице которого застыло изумление.
— Вот как мы делаем дела в нашей «Каруне»!
9
Кривая логика завоевания
В огромной, заставленной статуями спальне Мармадьюк Твигг, собираясь официально начать деловой день, решил подкрепиться перед конфиденциальной встречей с Силокрафтом Дурхфройде. Кормчий и черный светоч «Изотерма» приподнял шелковую пижамную куртку, открывая небольшой титановый порт, имплантированный ему в бок, точно сосок у робота. Он подсоединил к разъему прозрачную трубочку, ведущую к висящему на стойке мешку внутривенного питания. Включившись при соединении, загудел вживленный насос. Синяя жидкость потекла Твиггу прямо в вену.