Странный брак
Шрифт:
Глаза его горели. Стараясь сохранить хладнокровие, Элоиз продолжила:
— Никакого соглашения по поводу расторжения брака у нас не было. Да, порой ты бываешь упрям, властолюбив, с тобой иногда трудно, но это не слишком беспокоит меня. Я поняла, что на самом деле ты вовсе не такой, каким хочешь казаться.
— Поосторожнее. Ты начинаешь выражаться как твоя тетушка Сара.
— Сарказм можешь оставить при себе. Интуиция, а она меня ни разу не подводила, подсказывает мне, что ты хороший человек, Джонатан.
Он крепко сжал губы, и ей показалось, что он борется
— Я привыкла к тому, что ты постоянно рядом со мной, и хочу, чтобы так было всегда. — Элоиз неотрывно смотрела на него. — Я хочу тебя. Хочу заниматься с тобой любовью.
Она надеялась сделать это признание у него в спальне. Сколько раз она представляла себе эту сцену: она говорит, снимая с него одежду. Но мечты о его совращении потерпели крах. Все получилось совсем иначе: они в мастерской, сквозь открытую дверь которой слышен шум мчащихся по шоссе машин.
— Подумай о том, что я тебе сказала. Я еду домой и переоденусь в красную ночную сорочку.
Не чуя под собой ног, Элоиз торопилась к машине. А что, если он не поедет следом? Она выбралась на шоссе и, посмотрев в зеркало, увидела, что Джонатан стоит на прежнем месте и провожает ее взглядом, вместо того чтобы вернуться к работе.
Она ехала, попеременно снимая то одну, то другую руку с руля, чтобы вытереть вспотевшие ладони. Что же она будет делать, если он не явится? Ей стало не по себе.
— Если он не явится, я попытаюсь еще раз, — сказала она вслух. — Мне попался крепкий орешек. — Элоиз покачала головой. Она и вправду набралась выражений у тетушки Сары.
Подъехав к дому, Элоиз увидела тетушку, сидевшую на крыльце в кресле-качалке.
— Джонатан приедет к ужину? — спросила она племянницу, когда та поднималась по ступенькам.
— Если он приедет, то не ради жаркого.
Глаза Сары заблестели от удивления.
— В таком случае я поставлю еду в холодильник. Если вам захочется подкрепиться, можете разогреть.
— Спасибо, — поблагодарила Элоиз, продолжая подниматься по ступенькам. Дважды по дороге домой она видела яркие фары машины, ехавшей за ней, но та свернула через какое-то время. Нет, он не приедет, думала Элоиз. Придя в спальню, она все же переоделась в шелковую ночную сорочку, несмотря на свои сомнения.
Элоиз выключила в комнате свет и подошла к окну, за которым царила ночь. Что же, если сегодня ее ждет неудача, она попытается еще раз. Только хватит ли у нее сил? В этом она не была уверена. Такое унижение для ее гордости!
По щеке Элоиз покатилась слеза. Какого черта Джонатан держится чужаком! Вдруг в темноте вспыхнул свет фар. По дороге ехала машина. Еще не видя ее, Элоиз по звуку мотора узнала пикап Джонатана.
Она видела, как муж вошел в дом. Заслышав на лестнице его шаги, Элоиз повернулась к двери. Но звук шагов становился все тише. Джонатан явно пошел в другую сторону. Элоиз схватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Ноги не держали ее. Спустя пару минут она услышала шум воды в его ванной.
Сара все еще была на крыльце, откуда доносился скрип кресла-качалки.
Шум воды в ванной прекратился, и Элоиз тут же представила себе, каким красивым был Джонатан, выйдя из душа. Огонь внутри ее стал разгораться все сильнее. Она вспомнила, как они впервые занимались любовью, вспомнила его страсть и нежность.
Элоиз с напряжением прислушивалась к шагам в коридоре. Джонатан шел к ее спальне. А вдруг он передумает в самую последнюю минуту?
Она слышала, как он подошел к ее двери и остановился. Затаив дыхание, Элоиз смотрела на ручку двери, которая через мгновение повернулась. Дверь открылась. Наступила долгожданная минута. К ней пришел Джонатан. Он стоял на пороге спальни, и она не могла отвести от него глаз. Его красивое крепкое тело никогда не оставляло ее равнодушной, но сегодня она испытывала особое возбуждение.
Джонатан переступил порог и закрыл за собой дверь. Теперь комнату освещал лишь мягкий лунный свет. Джонатан молча подошел к Элоиз, привлек ее к себе и обнял. Его страстный поцелуй был красноречивее любых слов — он так же, как и она, жаждал этой минуты.
— Надеюсь, ты ни о чем не пожалеешь, прошептал он, касаясь ее губ.
— Конечно, не пожалею.
Джонатан еще крепче обнял ее. Элоиз обвила руками его шею и прижалась к нему всем телом. Он нежно поцеловал ее.
О, какое это было наслаждение! Элоиз уткнулась лицом в его грудь. Через секунду немного отстранилась от него, и рука ее коснулась застежки на его джинсах.
Джонатан не сопротивлялся.
— Ты самая сексуальная женщина из всех, каких я знал, — прошептал он ей на ухо.
— В этом есть и твоя заслуга.
Джонатан дотронулся до бретелек ее ночной сорочки.
— Этот шелк очень приятен на ощупь, но твоя кожа не сравнится ни с каким шелком.
— Сейчас проверим, — прошептала она.
Джонатан спустил бретельки с ее плеч, и сорочка упала на пол. Элоиз расстегнула молнию до конца, и джинсы Джонатана легли рядом с ее сорочкой. Она улыбнулась, глядя на его крепкие ноги, коснулась его бедра и прильнула всем телом к Джонатану.
— Как долго я ждал этого мгновения! — простонал он, изнемогая от желания. — Я хочу тебя.
Он мог бы этого и не говорить, подумала Элоиз, чувствуя свою власть над ним.
— Я тоже хочу тебя. — И, предвкушая наслаждение, она повлекла его к кровати.
Элоиз трепетала от удовольствия, когда он овладел ею. Вот к чему она стремилась всем своим сердцем! Сомнений не было. Слившись воедино, они упивались любовью, сгорая в огне страсти.
А потом, лежа рядом с Джонатаном, она почувствовала себя виноватой. Следовало бы сказать ему, что к ней возвращается память. Но страх сдерживал Элоиз. Ведь он несколько раз говорил, что уйдет, как только она поправится. Изменит ли он свое решение после сегодняшней ночи? Она сомневалась. Если он действительно хочет уйти, пусть уходит, но она хотела иметь в запасе еще несколько дней, чтобы убедить его остаться. Элоиз помнила его слова, что лучшего места, чем этот дом, у него нет.