Странный брак
Шрифт:
В суматохе барыня чуть с ног не сшибла бедного супруга, столкнувшись с ним на пороге. Как бы извиняясь, она ласково потрепала его седую бороду.
— Ну, не сердись, мой старый ворчун, и помирись с честным и добрым Хорватом.
Старик сердито оттолкнул руку жены.
— Не вмешивайся в то, чего не понимаешь.
— Поверь мне, это хороший человек; а кроме того, ты очень обрадовал бы Яноша.
— Если бы он не занимался этой проклятой "Розовой наливкой"…
— Такой ли уж великий грех гнать водку? Я сама в своей жизни чего только не варила! Однако
— Да, но ты не обманывала людей!
— Как же, не обманывала! Помнишь, когда ты хворал? Делала я для тебя голубцы из телятины и жарила на сливочном масле. А когда ты спросил, на чем, я сказала — на сале!
— Вот-вот! Думаешь, я тебя не знаю? Готова отравить человека!
Результат был таков, что барыня немедля ударилась в слезы (госпожа Бернат могла заплакать по любому поводу), и теперь уже барину пришлось уговаривать ее и просить прощенья, так как ему не хотелось, чтобы супруга встречала прекрасную гостью с заплаканными глазами.
— Только не плачь, не могу я этого видеть. Знаю всю твою хитрую политику! Ладно, успокойся, — я подумаю относительно Хорвата.
Вскоре в сопровождении мадемуазель Фриды пришла Пирошка, и старый барин вел себя так, что у госпожи Бернат сердце прыгало от радости, и она с гордостью думала: "Какой хороший у меня муж!"
За столом старый Бернат никому не позволял ухаживать за гостьей: сам наливал ей воды, поднимал оброненную девушкой салфетку и развлекал всякого рода историями, так что под конец граф Янош даже рассердился и с упреком сказал старику: "Прошу вас, не отнимайте же у меня невесту".
Бернат согласился уступить Пирошку Яношу за один поцелуй, который, разумеется, подарит ему девушка. После долгих препирательств граф согласился выдать из своей сокровищницы один поцелуй. Пирошка подчинилась и, обхватив белоснежными ручками лохматую голову старика, чмокнула его в румяную щеку. Однако ненасытный Бернат и после этого не отстал, куда там! Он продолжал увиваться за девушкой: принес ей под ноги скамеечку, а затем принялся показывать всякие редкие вещички, рассказывая при этом историю каждой. А когда Пирошка похвалила написанный на слоновой кости миниатюрный портрет Марии-Антуанетты, он тут же подарил ей его.
— Для меня будет большой радостью, если вы примете этот подарок!
Больше того, взяв забытый в свое время герцогиней Ракоци корсет, он принялся примерять его Пирошке — разумеется, поверх одежды. Однако даже и так корсет оказался велик ей. Примерять корсет! Занятие, редко выпадающее на долю даже королей (чаще всего оно достается портным), касаться божественных форм — плечика, шейки, талии, девственных бедер.
Граф Бутлер только губы кусал, досадуя про себя, почему старик не догадается позволить ему, Яношу, примерить Пирошке этот самый корсет! Он отдал бы за это целое имение!
Барыня, однако, не удержалась и притворно сердитым голосом прикрикнула на мужа:
— Ах ты, старый ловелас!
В ответ на это Бернат так сверкнул на нее глазами, точно это были не глаза, а две бриллиантовые застежки, выглянувшие из складок сморщенного от
За всякого рода шутками и дурачествами время пролетело незаметно, спохватились только тогда, когда слуги принесли и поставили на стол зажженные свечи. Тут мадемуазель Фрида вдруг забеспокоилась, что они злоупотребили предоставленной им свободой. Вся семья Бернатов окружила девушек и отправилась их провожать. Однако даже и теперь старый Бернат ни за что не хотел отойти от Пирошки и сам подал ей руку, а Жиге и Яношу пришлось удовольствоваться обществом мадемуазель Фриды. Всю дорогу Янош недовольно бурчал: "Вот и последний мой вечер прошел, а я даже подойти не смог к своей невесте".
Было уже темно, и старый Хорват, поспешивший навстречу дочери, сначала не признал ее провожатых. Только подойдя ближе, он узнал Берната. Оба старика с минуту нерешительно стояли друг перед другом, недоумевая, что им делать. Но тут госпожа Бернат принялась сердито хмурить свои великолепные брови; несмотря на густую темноту, муж понял ее знаки и неожиданно протянул Хорвату руку со словами:
— Добрый вечер, сосед!
— Добрый вечер, — отвечал тот тихо, словно боязливо.
На этом разговор оборвался, чем поспешил воспользоваться Бутлер и, приблизившись к Пирошке, взял ее за руку. Она была теплая, словно птичье гнездышко.
— Пишите чаще, — прошептала ему девушка.
— Завтра будет хорошая погода, — промолвил наконец старый Бернат, взглянув на небо, где незримая рука уже зажигала тысячи звезд, — для наших уезжающих студентов.
Пирошка вздохнула. Хорват машинально повторил:
— Да, для уезжающих.
— Снова я осиротею, — сказал Бернат меланхолично. — Опять у меня не будет сына.
— Каждый день пишите, — дополнила свой наказ Пирошка.
— Да, скоро и у меня не станет дочери, — отвечал старый Хорват.
— Верно, верно, — отозвался дрогнувшим голосом гордый дворянин. — И у тебя тоже не будет.
О, это "у тебя"! Как тепло оно прозвучало в воздухе, как дружно зазвенели, застрекотали в ответ тысячи кузнечиков, цикад и еще каких-то жучков в буйных травах перед домом Хорвата! Пронесся порыв свежего ветра, захрустев ветвями; казалось, это не ветки хрустнули, а пошевелились в могиле кости предков Берната. Только природа могла оценить столь необычайное событие: потомок сотен рыцарей назвал на "ты" простого винокура!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Отзвучали сердечные пожелания "спокойной ночи", и калитка закрылась. Однако на какое-то короткое мгновение в воздухе успел мелькнуть белый платочек, зажатый в маленькой ручке. Этот прощальный привет предназначался только Яношу. Он оказался таким проворным, что с быстротой молнии наклонился, поцеловал милую ручку и ловко подхватил платочек, а затем до самого дома наслаждался его ароматом. Дома Янош положил его к себе под подушку, чтобы он навеял дорогие его сердцу сновидения. Сновидения-то платочек мог навеять, только времени досмотреть их не дал.