Странный доктор

Софронов Анатолий Владимирович

Тысячная (подстраивая гитару). Может, и не в тему. (Поет.)

Любовь, как лодочка, Плывет-качается, Плывет-качается По-над волной. А мой мальчишечка Со мной прощается, Навек прощается Со мной одной. Любовь

растаяла Снегами вешними, Снегами вешними Пришла — ушла; И сердце девичье Прощальной песнею, Печальной песнею Навек ожгла. И где бы ни была, Где б ни ходила я, Где б ни ходила я — Век не забыть Те ночи синие, Когда любила я, Кого любила я — Не разлюбить.

Песню поддерживают Шеремет и Гаркуша. Голубь и Трубачева слушают. На последних строчках в комнате появляется Карась. Первой увидела его Гаркуша. Она поднимается из-за стола.

Шеремет. О, и Карась на песню явился.

Карась. Извините, Степан Тимофеевич... Дело тут у меня было. Здравствуйте, Мария Петровна.

Трубачева. Добрый вечер, Павел Федорович.

Шеремет. Садись к столу. Познакомьтесь — товарищ Голубь. Приехал к нам в совхоз в командировку. Подселили его к Пелагее Терентьевне.

Карась (тревожно). Сюда?

Гаркуша. Именно сюда.

Шеремет (Голубю). Наш садовод... Очень способный товарищ. Выводит первоклассные абрикосы.

Гаркуша (ставя на стол блюдо). Вот, откушайте, из его сада.

Шеремет (Карасю). Так ты, значит, в курсе был? Молодец, Павел. Украсил стол. Давайте за здоровье людей, которые создают изобилие в продуктах первой необходимости. Будь здоров, Паша! Очень хороший человек, только жена у него очень нервная.

Стук в дверь.

Пей, Паша, а то вдруг — она!

Елизавета (входя). Извините, товарищи. Я ж так и думала, что мужика своего здесь застану.

Шеремет. Не ошиблась, Лизавета. Садись к нам.

Елизавета. Я бы и села, но муж мне нужен для личного пользования.

Шеремет (Трубачевой). А что я вам говорил!

Трубачева. Вы не мне говорили.

Елизавета. А я так думаю, что вам. Раз абрикосы вам...

Карась (страшным голосом). Лизавета!

Елизавета. А ты не стращай, я уже пуганая!

Шеремет (поднявшись).

Остановись, Лизавета... Познакомься лучше с новым товарищем...

Елизавета. Еще один больной появился.

Голубь закашлялся.

Кашляйте, кашляйте, тут есть кому вылечить.

Голубь (поднявшись). Мне и в самом деле что-то нехорошо.

Елизавета (Карасю). Ну-ка, собирайся, рыбка, домой. (Гаркуше.) И кошелку давай.

Гаркуша (подает кошелку). Тебе не совестно, Лизавета?

Елизавета. Совестно будет, когда мужа уведут. (Карасю.) Быстро, шагай по домашнему адресу.

Карась и Елизавета уходят.

Тысячная. Вот до чего простуда доводит. (Уходит.)

Шеремет (Голубю). Вошли, как говорится, в самую гущу событий! И откуда эти пережитки прошлого берутся? Устраивайтесь здесь, Григорий Васильевич.

Голубь. Может, мне перебраться куда?

Шеремет. А куда ж вам перебираться? Кашляете... А здесь и врач под боком. Вы уж полечите товарища Голубя, Мария Петровна.

Трубачева. Хорошо. Полечу.

Шеремет. С пережитками надо бороться более активно. (Уходит.)

Гаркуша (собирая посуду). Психическая женщина.

Голубь кашляет.

Да вы, никак, и в самом деле больны? (Выходит.)

Трубачева. Сейчас смеряем температуру. (Достает из буфета термометр. Голубю.) Температуру умеете себе мерять?

Голубь. Да. (Сует термометр под пиджак.)

Трубачева. Под рубашку надо.

Голубь перекладывает термометр. Сидит удрученный, изредка покашливая.

Что это с горлом у вас?

Голубь. С детства горло слабое... Мороженое на вокзале попробовал...

Трубачева. Озноб чувствуете?

Голубь. Трясет что-то... А это правда, что вы только на свою профессию надеетесь?

Трубачева. А это правда, что вы на женщин внимания не обращаете?

Голубь. Правда.

Трубачева. Тоже с детства?

Голубь. Несколько позже. (Кашляет. Вынимает термометр, пытается рассмотреть.)

Трубачева (забирая термометр). Слушайте, у вас же тридцать восемь и пять. Покажите горло.

Голубь. Да что же я вас обременяю?

Трубачева. Покажите горло.