Странствие Сенора. Трилогия
Шрифт:
– Впервые слышу это имя, – произнес он, не думая о том, что может показаться невежливым. – И впервые слышу о Земле Мокриш.
Император, не переставая улыбаться, переглянулся с Императрицей.
– Бедный, бедный герцог Йерд! – сокрушенно вздохнул мужчина средних лет, сидевший по левую руку от Императора. Только теперь Сенор заметил один довольно неприятный изъян в его внешности – на шее придворного проступала багрово-синяя полоса с резко очерченными краями, наводившая на мысль о виселице и веревке.
– Он до сих пор ни о чем не подозревает! – каркнула старая Императрица, перебирая
– Надеюсь, мы сможем ему помочь, – вкрадчиво добавила из-за плеча Императрицы очень красивая и юная темноволосая девушка.
– Наконец-то ты вернулся, герцог Йерд, хотя, к нашему общему сожалению, так и не обрел памяти, – продолжал придворный с трупной полосой на шее. – Ты долго скитался и, наверное, достаточно страдал. Удивительно, что ты вообще нашел путь к нам. Ты стал легендой в Земле Мокриш, которую так давно оставил…
Несколько долгих мгновений ошеломленный Сенор размышлял обо всем услышанном.
– Кто вы и где я? – Он задал прямой вопрос, чувствуя, что у него пересохло в глотке. Совсем не так представлял он себе конец своих странствий.
– Это очень просто, Глупец, – снисходительно произнесло существо в одеянии жрицы, блестевшем всеми оттенками жидкой крови. – Разве ты еще не понял? Мы – Боги Земли Мокриш, а ты проделал долгий путь домой, искупая свою глупость и свою вину. Но теперь для тебя все позади. Ты сможешь в соответствии с Пророчеством вернуться в свои владения. Твоя власть станет еще крепче, Избранник Богов! Тем более что не все в порядке в этом грязном месте – Земле Мокриш…
– Но я не помню никакой Земли Мокриш! – в отчаянии повысил голос Сенор. Он не хотел слепо верить в то, что достиг цели своих поисков. Ему говорили о Пророчестве, но какое отношение имело оно к Древнему Пророчеству, сделанному в Кобаре? Ни одно воспоминание не проснулось в нем, когда он услышал о земле, властелином которой был давным-давно.
– Но это уже и не важно, не так ли? – со спокойной улыбкой сказал Повешенный. – Значит, для тебя еще не истек срок проклятия, и даже мы не в силах вмешаться в ваши отношения с Гашагаром и повлиять на него.
– Кто это – Гашагар? – со вздохом спросил Холодный Затылок, догадываясь, впрочем, что не получит вразумительного ответа.
– Ха! – сказал Повешенный. – Воистину сильное колдовство! Гашагар – твой злой гений и твой главный враг, но не советую тебе еще раз ссориться с ним. Довольствуйся тем, что имеешь, и тем, что будешь иметь. Постарайся вспомнить все случившееся, когда вернешься в свое герцогство… Впрочем, тебе помогут вспомнить. А теперь сделай одолжение: ненадолго останься с нами. Никто не должен усомниться в том, что Боги Земли Мокриш умеют вознаграждать за страдания…
И Сущности затеяли с ним свою непостижимую игру.
Они были вечны, но и он не постарел ни на секунду, когда обнаружил, что закончился еще один слишком долгий сон…
Он был создателем небесных огней и сотнями глаз, взиравших на эти огни.
Тысячи королевств, планет и мельчайших созданий сражались друг с другом не без его участия, а по другую
Зыбкие башни, достигавшие небес, таяли, как миражи, в соответствии с его желаниями. Города и миры успевали появиться, пережить расцвет, прийти в упадок и исчезнуть, но для него это было всего лишь периодом одного вздоха.
Он обрекал на ужас и мучения миллионы обитавших в них существ, не всегда уверенный в том, что они – лишь порождения его искаженного сознания.
Он отведал все запретные плоды, в том числе те, о которых раньше не подозревал. Символы Чаш и Жезлов проступали сквозь туман непрерывных мистерий. Герцог мог позволить себе быть кем угодно; он имел фантастических возлюбленных, принимавших всевозможные обличья: от женщин, лишенных изъянов, с кожей гладкой, как хрусталь, до сгустков вожделения, вмещавших целые миры…
Перетекая из тела в тело, становясь Одним и распадаясь на Части, выворачиваясь наизнанку, порождая чудовищные извращения, растлевая невинных, участвуя в соитиях Многополых и любви Бестелесных, преодолевая сопротивление девствениц и пресыщенность блудниц, отращивая гигантские органы для совокуплений, изобретая желания, причиняя страдания и испытывая боль, поглощая тех, кто умер во время этой любви, позволяя своим соперникам умерщвлять то, чем герцог казался, и притворяясь мертвым, когда было нужно, играя пороками и страстями нечеловеческих существ, он достигал наслаждения столь тягучего и мучительного, что после него подразумевалась только смерть, но он не мог умереть…
Обреченный на жизнь, растворенный в бесконечных пространствах и в миллионах обличий, он был одновременно солдатом, монахиней, бессловесным младенцем, богом, изгоем-прокаженным, творцом иллюзий, кровавым убийцей, голодным псом, властелином империй, слепым стариком с червивым сердцем, счастливейшим из преступников и святым на краю пустыни безверия…
Всегда и везде с ним были его амулеты – меч из небесного металла, Стеклянный Обруч Королевы Мелхоэд и перстень Бродячего Монаха. Они меняли форму, становясь чем угодно: ржавым ножом, ожерельем, медной монетой, посохом, короной, костью, суставом, ядовитой иглой, каплей крови, веревочной петлей, – но, несмотря ни на что, сохраняли свои таинственные свойства.
Йерд познал упоение битвами, горечь поражений, пьянящую радость побед, терял и завоевывал царства, отправлялся на поиски новых ландшафтов, ему были подвластны почти любое волшебство и любая красота.
Но не всегда и не во всем он был подобен богу. Сущности напоминали ему о себе, и тогда он, возвращаясь из походов, находил свои нефритовые замки разрушенными, любовниц – изнасилованными или задушенными, города – сожженными, а тех, кого он мнил своими верными слугами, – предавшими его или уничтоженными. Темные замыслы вызревали в глубинах умиротворенных империй; посланцы становились жертвами бесконечных интриг; те, кого герцог любил, изменяли ему; целые армии исчезали бесследно; самого Йерда неоднократно пытались отравить и погубить черным колдовством.