Странствие Сенора
Шрифт:
Холодный Затылок не испытывал к жертве ни малейшей жалости, но рыцари не первый раз становились на его пути, и почему-то обстоятельства всегда складывались так, что эти мрачные воины, лиц которых никто никогда не видел, оказывались не на его стороне. В Ландшафте Светящихся Топей было то же самое…
Он очень вежливо попросил рыцарей отпустить пленника, потому что существо вроде Хлума считалось в Тени поистине редчайшей находкой. Сенор решил взять его себе. Блажь или повод для вражды? Ни то, ни другое. Герцог собирался использовать Хлума для поисков Храма, однако у рыцарей было
Хлуму была абсолютно чужда благодарность – как, впрочем, и другие человеческие чувства, – тем не менее он, по-видимому, счел удобным для себя некоторое время сопровождать герцога, находясь под его покровительством.
Мертвая Кожа не питал иллюзий относительно верности этого слуги. И ждал от него только одного – полезных сведений о Храме…
Миновало время ожидания, и в круге света беззвучно возник Хлум. С его головы стекали капли воды, а за спиной появилось и вскоре исчезло туманное видение ландшафта, из которого он пришел. Там бушевала буря…
Холодный Затылок не раз удивлялся легкости и стремительности, с которыми перемещался по Тени Хлум, – но, в конце концов, Хаос был для него родным миром.
Деревья леса Солах угрожающе зашумели во мраке, словно их потревожило что-то (ветер ОТТУДА?), и пламя костра едва не погасло. Хлум протиснулся между двух четвероногих Трака, которые были одним существом, и протянул к огню руки со скрюченными пальцами. Что-то лежало в его заплечном мешке, и от этого казалось, будто у слуги герцога вырос горб. Мертвая Кожа смотрел на него, пытаясь подавить нарастающее раздражение.
Пересыпалось еще около четверти содержимого песочных часов, прежде чем Хлум заговорил:
– Я видел караван, который идет от колодцев Харгу в сторону архипелага Круаг-Кмедал…
К этой новости Сенор отнесся равнодушно. Круаг Кмедал были мифическими островами, и за время своих странствий он встречал немало безумцев, искавших их. Он обвел взглядом всех своих спутников, находившихся возле костра, и увидел, что многие внимательно прислушиваются к словам его посланца.
К Незавершенному пришли отражения этих существ – примитивных и жадных. Для некоторых из них нападение на караван было единственной возможностью добыть оружие и еду. Сам герцог не противопоставлял себя законам мира, в котором оказался, и предпочитал играть по уже заведенным правилам. Когда было нужно, он брался за сомнительные дела вместе со своими слугами, но еще ни разу со времени схватки в Обители Семидесяти Семи не прибегал к силе Древнего Меча, используя его как обыкновенный клинок.
– …Караван охраняют рыцари Лухада, – продолжал Хлум. – Их всего шестеро. С ними было четверо Скользких. Они приближаются к Ландшафту Ущелья Нара, и там мы можем устроить засаду. Удобное местечко.
Мертвая Кожа смотрел, как сверху спускается Хотба Крих, присутствие которого угадывалось по едва заметному дрожанию воздуха. Герцог был почти уверен в том, что Хотба Крих питается призраками умерших; поэтому сообщение Хлума касалось и его тоже. Хотба поспешно покинул верхушки деревьев и снижался к огню.
Он
Но самую важную для герцога часть сообщения Хлум приберег напоследок. Угадав, что до сих пор Мертвая Кожа оставался безучастным, он сказал:
– Надо напасть на караван. Нам нужна еда, оружие и жидкость грифонов, а ты сможешь получить новые сведения о Храме.
– Откуда ты знаешь об этом? – спросил Холодный Затылок, насторожившись.
Хлум не умел смеяться, но если бы на его месте сидел человек, герцог мог бы поклясться, что пауза была заполнена беззвучным смехом.
– Я побывал в их лагере… Я внимательно смотрел и слушал их разговоры, – отвечал Хлум, явно чего-то не договаривая.
Лицо герцога потемнело – вернее, потемнела его ЖИВАЯ половина.
– Не шути со мной, – сказал он с угрозой, и его рука потянулась к рукояти меча.
Было видно, что Хлум борется с искушением ускользнуть в один из соседних ландшафтов, но что-то удержало его возле костра.
– Один из рыцарей Лухада говорил о Храме со Скользким, – сказал он, и его голова затряслась. Вероятно, это означало удовлетворение. – Они были не слишком осторожны… В доказательство моих слов, господин, я принес тебе голову этого Скользкого. Я могу заставить ее рассказать все.
Хлум запустил руку в свой заплечный мешок и вытащил из него голову одного из тех существ, которых по не известной Сенору причине именовали в Тени Скользкими. Герцог сам был изуродован, но при виде этой головы поморщился от отвращения.
Она оказалась похожей на голову кобарской рептилии, начисто лишенной всякой растительности и покрытой мелкой чешуей грязно-зеленого цвета. Подбородок отсутствовал; черная щель рта тянулась от одного ушного отверстия до другого; невозможно было сказать, мертвы или все еще живы глаза, затянутые мутной пленкой. Длинный и острый крысиный нос оканчивался блестящим раздвоенным жалом.
Однако герцог так и не сумел увидеть шею Скользкого. Ниже рта и затылка очертания головы становились размытыми, будто плоть превращалась в туман, истекавший в пустоту. Граница между воздухом и этим туманом была неразличимой. Возможно, где-то в другом ландшафте голова Скользкого до сих пор сохраняла связь с телом. Все возможно в Хаосе…
Отражения Хотба Криха, вопившего о своем голоде, пришли к Сенору из пространства над костром. Сам Хотба Крих не мог убить даже младенца; ему нужен был только мертвец. «Не раньше, чем я разрешу тебе это», – подумал Холодный Затылок, и над стоянкой внезапно разнесся его безрадостный смех.
Герцогу приходилось слышать о том, что голова или любая конечность Скользкого некоторое время могут существовать отдельно от туловища, но до сих пор считал это одной из причудливых легенд Тени.
– Заставь его говорить, – сказал он, обращаясь к Хлуму, и увидел, как жадно потянулись к огню извивающиеся ветви леса Солах.