Странствия Иеро (дилогия)
Шрифт:
— Что же теперь сделает Эфраим? — Иеро пришлось-таки задать вслух этот вопрос.
Жрецы Д'Алви, восхищенные его ментальными талантами и знанием древней истории, успели рассказать ему многое, а еще больше он узнал, используя мысленное зондирование, но из этических соображений ему не хотелось подвергать мозг короля подобной процедуре. И в то же время Иеро нужно было скорее разобраться в замыслах этого человека, в том, насколько способности и власть короля помогут ему успешно завершить новую миссию.
— О, не беспокойся о нем.— В голосе Даниэла звучала уверенность,— Сначала он, конечно, побушует, но потом утихомирится и сделает все так, как
Иеро.— Ведь ты, мальчик мой, тоже как-то связан с Универсальной церковью, да? Интересно, в вашей стране дворянам удается держать священнослужителей в узде? Или у вас все так же, как и здесь? Ведь главная моя задача в Д'Алви всегда заключалась в том, как бы не потерять власть, не допустить, чтобы она попала в их руки… И я думаю, в этом деле ты можешь оказаться мне очень полезным.
Что ж, достойное предложение… Иеро вновь задумался. Король, по-видимому, и в самом деле не ловкач и не интриган; он просто прямой и честный старый солдат, который, сев на трон, вдруг обнаружил, что окружают его, в основном, одни льстецы и подхалимы.
— Мы почти не сталкиваемся с такими проблемами,— Священник предпочел пока что уклониться от прямого ответа,— Большинство наших дворян занимается не склоками, а охраной границ от орд Нечистого, а каста жрецов, наряду с благородным сословием, признана вторым столпом, поддерживающим здание государства. Ведь в наш Высокий совет входят не только знатные вельможи, но и наиболее уважаемые представители духовенства.— Это было ложью только наполовину, так как Совет аббатств действительно существовал. Другое дело, что король еще не в состоянии переварить тот факт, что в республике Метс вообще нет никаких знатных вельмож.
— Ну, ладно,— На полных губах Даниэла заиграла чуть заметная улыбка,— Я, правда, не верю, что вы не имеете каких-то своих секретов управления, но суть не в этом. Просто я хочу сказать, что чертовски доволен, что у меня появился новый родственник — неважно, принц он или не принц. Наверное, это прозвучит странно, но я очень люблю свою дочь и мне отрадно видеть ее счастливой. Но более того,— он нагнулся и легонько потрепал Иеро по колену,— мне думается, ты еще нам послужишь — и старому королю Даниэлу, и всему Д'Алви.
Король поднялся и, хлопнув на прощание Иеро увесистой дланью по плечу, заспешил вниз по террасе. После этого разговора священнику пришлось признать, что он немного ошибся в своей оценке — лукавый монарх был совсем не так прост, как могло показаться на первый взгляд.
Затем начались похожие встречи с другими сановниками королевства. Маркама, верховный жрец Д'Алви, произвел на Иеро впечатление порядочного и достойного человека, который вполне мог бы обладать властью поистине безграничной, имей он к этому хоть какую-то тягу. К сожалению, святой отец видел в обрядах жрецов только их внешнюю сторону, а посему не слишком поощрял занятия чистой наукой. Однако, несмотря на все это, его ни в коем случае нельзя было считать врагом; наоборот, Маркаму до глубины души восхищали обширные познания Иеро — как по части церковных обычаев, так и относительно Нечистого и его слуг, которых он боялся и ненавидел.
Большинство административных дел находилось в ведении Джозато, жреца, по рангу-уступающего только Мар-каме, тощего, бесцветного, постоянно с рассеянным видом таскавшего с собой огромные кипы каких-то свитков.
Все еще пребывая в тяжких раздумьях и устав от бесцельного шатания по садовым дорожкам, священник направился к королевским конюшням. В этом городе оказалось слишком много людей, разум которых не поддавался его вмешательству; значит, за ними тоже нужно внимательно наблюдать. Взять хотя бы молодого графа Камила Гифтаха. Обходителен, учтив, знатен и богат. Будучи одним из лучших полководцев королевства, несколько раз предлагал Лучар руку и сердце, но получал отказ. Граф ведет себя вполне дружелюбно, но взгляд его беспокойных глаз столь часто останавливался на новоиспеченном принце, что это поневоле заставляло его нервничать.
И все-таки Иеро удалось отыскать себе настоящего друга. Глава здешних эливенеров, заранее извещенный о его появлении по каким-то известным лишь брату Альдо каналам, сам быстро наладил контакт со своим новым союзником. То, что Митраш оказался вдобавок еще и лейтенантом дворцовой стражи, пошло только на пользу делу — днем и ночью он мог находиться в любых сколь угодно секретных помещениях дворца, не вызывая при этом никаких подозрений. Несмотря на уже солидные годы и поредевшую шевелюру, атлетическая фигура эливенера излучала силу и уверенность.
Однако после недолгого совещания с лейтенантом Иеро убедился, что тот мало чем сможет ему помочь — Митраш не был таким могучим мастером ментальной силы, как брат Альдо. Простой солдат, честный, исполнительный, поставленный братством на роль наблюдателя во дворце, он, обеспокоенный тем незаметным разложением, что охватило всю страну, искренне стремился оказать Иеро поддержку — и оказывал ее по мере своих скромных сил. Главное заключалось в том, что Митраш имел много полезных знакомств в городе и мог, если потребуется, связаться с другими членами братства, хотя в большинстве случаев это требовало времени, и подчас немалого. У него тоже оказался защищенный разум, что в данной ситуации было весьма кстати. Жаль только, что Иеро пока не удалось сделать его командиром своей личной охраны; тем не менее Митраш старался держаться поблизости и в случае чего сумел бы защитить Лучар, если с ее супругом вдруг что-то произойдет.
Впереди показались конюшни, и Иеро невольно прибавил шагу — нужно проведать Клоца и своего нового скакуна, хоппера-попрыгунчика Сеги.
Огромный лорс обрадованно терся об него носом, пока восхищенные грумы медленно и осторожно выводили его из стойла. Никто в Д'Алви не слышал о таком могучем рогатом звере, впечатляющая внешность которого поневоле внушала благоговение и страх, автоматически распространявшиеся и на его всадника. Прекрасно об этом зная, Иеро старался использовать любую возможность, чтобы покрасоваться на спине лорса перед толпой, собиравшейся при каждом их выезде на городские улицы.