Странствия убийцы [издание 2010 г.]
Шрифт:
Он держал меня в комнате долгое, долгое время, и все, чего я хотел, это выйти. Но потом пошел дождь, очень сильный, такой сильный, что почти весь снег растаял. Внезапно мне показалось, что я не хочу выходить.
— Баррич, — сказал я, и он быстро посмотрел на меня.
Я подумал, что сейчас он меня укусит, так стремительно он повернулся. Я постарался не съежиться, потому что он иногда сердился, когда я сжимался в комок.
— Что, Фитц? — спросил он, и его голос был ласковым.
— Я хочу есть. Сейчас.
Он дал мне мяса, вареного, зато большой кусок. Я ел его с жадностью, а Сердце Стаи смотрел на меня, но не прикрикнул и не стукнул
Под бородой мое лицо чесалось. В конце концов я пошел, встал перед Барричем и начал скрести лицо перед ним.
— Мне это не нравится, — сказал я ему.
Он выглядел удивленным, но дал мне горячую воду, мыло и острый нож, потом протянул круглое стекло с человеком внутри. Я смотрел туда очень долго и задрожал. Его глаза были как у Баррича, только еще темнее. Не волчьи глаза. Его шкура была тоже как у Баррича, но на подбородке торчали неровные и грубые волосы. Я потрогал свою бороду и увидел свои пальцы на лице этого человека. Это было странно.
— Брейся, но будь осторожен, — предупредил Баррич.
Я не мог вспомнить, как это делается. Запах мыла, горячая вода на моем лице. Но острое-острое лезвие оставляло маленькие порезы, которые жгли кожу и кровоточили. Я посмотрел на человека в круглом стекле и вдруг подумал: «Фитц. Почти как Фитц».
— У меня идет кровь, — сообщил я Барричу.
Он засмеялся:
— У тебя всегда шла кровь после бритья. Вечно ты куда-то спешишь.
Он отобрал у меня нож.
— Сиди тихо, — сказал он мне. — Ты пропустил некоторые места.
Я сидел очень тихо, и он не порезал меня. Было трудно сидеть неподвижно, когда он подошел ко мне так близко. Закончив, он приподнял мой подбородок и пристально посмотрел на меня.
— Фитц, — сказал он и улыбнулся, но потом улыбка погасла, потому что я просто смотрел на него.
Он дал мне щетку.
— Тут нет лошади, чтобы чистить, — удивился я.
Сердце Стаи вдруг стал почти довольным.
— Причешись, — сказал он и взъерошил мои волосы.
Он заставил меня приглаживать их, пока они не легли ровно. В некоторых местах к моей голове было больно прикоснуться. Баррич нахмурился, когда увидел, что я вздрагиваю. Он забрал щетку и велел стоять смирно, пока смотрел и ощупывал мою голову.
— Ублюдок! — выругался он и, когда я сжался, добавил: — Не ты.
Он молча покачал головой и потрепал меня по плечу.
— Боль уйдет со временем.
Он показал мне, как зачесать волосы назад, и завязал их кожаным шнурком. Они уже были достаточно длинные.
— Так-то лучше, — сказал он. — Теперь ты стал похож на человека.
Я проснулся, извиваясь и повизгивая. Сердце Стаи подошел ко мне:
— Что случилось, Фитц? С тобой все в порядке?
— Он забрал меня у моей матери! — плакал я. — Он забрал меня у нее! Я был слишком молод, чтобы уходить от нее.
— Я знаю, знаю, но это было давно. Теперь ты здесь и в безопасности. — Он выглядел почти испуганным.
— Он пустил дым в логово, — продолжал я, — убил мою мать и братьев и взял их шкуры.
Лицо его изменилось, и голос больше не был добрым:
— Нет, Фитц, это была не твоя мать. Это был сон волка. Ночного Волка. Это могло случиться с Ночным Волком. Но не с тобой.
— Нет, случилось! — Я рассердился. — Случилось! И я чувствовал то же самое. То же самое!
Я слез с кровати и стал ходить по комнате, и ходил долго, долго, но потом все же успокоился. Баррич сидел и смотрел на меня. Он выпил очень много бренди, пока я ходил.
Однажды весной я стоял и смотрел в окно. Мир казался ожившим и
— Хорошее утро, чтобы прокатиться верхом.
Я повернулся и посмотрел на Баррича, который мешал кашу в котле над огнем. Он подошел и встал рядом со мной.
— В горах все еще зима, — промолвил он тихо. — Интересно, добралась ли Кетриккен до дома?
— Если нет, это не вина Уголек, — заметил я.
И вдруг внутри меня что-то перевернулось, и мне стало так больно, что я не мог отдышаться. Я пытался понять, что же это, но оно убегало от меня, и я не мог догнать его, но знал, что должен за этим охотиться. Это было все равно что охотиться на медведя. Когда я подошел к этому ближе, оно пошло мне навстречу и попыталось причинить мне боль, но что-то заставляло меня идти. Я глубоко вздохнул и оттолкнул это и еще раз вздохнул. Баррич рядом со мной не двигался и молчал. Он ждал.
Брат, ты волк. Вернись, беги от этого, оно причинит тебе боль, предупредил Ночной Волк.
Я отпрыгнул.
Тогда Баррич стал топать по комнате и сыпать проклятиями. Каша сгорела. Нам все равно пришлось съесть ее. Ничего другого не было.
Баррич без конца приставал ко мне.
— Ты помнишь? — то и дело спрашивал он.
Он не оставлял меня в покое, называя мне имена и пытаясь заставить сказать, кто это такие. Иногда я кое-что знал.
— Женщина, — сообщил я ему, когда он назвал Пейшенс. — Женщина в комнате с травой.
Я старался, но он все равно сердился на меня. Если я спал по ночам, то видел сны. Сны о дрожащем свете на каменной стене и о глазах в маленьком окне. Эти сны давили на меня и не давали дышать. Если мне удавалось набрать в грудь достаточно воздуха, чтобы закричать, я просыпался. Иногда для этого нужно было много времени. Баррич тоже просыпался и хватал со стола большой нож.
— В чем дело? В чем дело? — спрашивал он, но я не мог ему рассказать.
Безопаснее было спать днем, снаружи, вдыхая запах травы и земли. Тогда сны о каменных стенах не мучили меня. Вместо этого приходила женщина, которая нежно прижималась ко мне. Она пахла так же, как полевые цветы, а на губах у нее был вкус меда. Боль от этих снов настигала меня, когда я просыпался, зная, что она исчезла навеки, что другой забрал ее у меня. По ночам я сидел и смотрел в огонь. Я пытался не думать о холодных каменных стенах, о плачущих темных глазах и о сладости губ, которую унесли горькие слова. Я не спал. Я не смел даже лечь. Баррич не заставлял меня.
Однажды вернулся Чейд. Он отрастил длинную бороду и стал носить шляпу с широкими полями, как у бродяг, но я все равно узнал его. Баррича не было дома, когда он появился, но я впустил его. Я не знал, почему он пришел.
— Хочешь бренди? — спросил я, решив, что он пришел за этим.
Он пристально посмотрел на меня и едва не улыбнулся.
— Фитц, — сказал он и заглянул мне в лицо. — Как поживаешь?
Я не знал ответа на этот вопрос и поэтому только смотрел на него. Через некоторое время он поставил чайник и развязал свой сверток. Там были чай со специями, немного сыра и копченой рыбы. Он взял наши пакеты с травами и положил их на стол, потом вынул кожаный кошелек, в котором лежал желтый кристалл величиной с его ладонь. На дне пакета была большая мелкая миска, покрытая изнутри синей глазурью. Он поставил ее на стол и стал наполнять чистой водой. Тут вернулся Баррич. Я понял, что Баррич ходил на рыбалку. Он принес связку из шести маленьких рыбок. Это была речная рыба, не морская. Рыбешки были скользкими и блестящими, и он уже выпотрошил их.