Странствия убийцы
Шрифт:
Я нашел короля Вайздома. На голове его дракона красовались оленьи рога, и он восстал ото сна с криком: Бакк! За Баккип! Эда и Эль, но как я голоден!
— Побережье Бакка полно красными кораблями, мой лорд. Они ждут только ваших зубов, — сказал я ему.
Несмотря на его слова, в нем почти не осталось ничего человеческого. Камень и душа слились, чтобы стать настоящим драконом. Мы понимали друг друга, как понимают друг друга плотоядные. Они охотились в стае прежде и не забыли об этом. В большинстве других драконов не осталось вообще ничего человеческого. Их вырезали Элдерлинги, не люди, и они мало что понимали кроме того, что мы их братья и принесли им мясо. У тех, кто
Настал момент, когда я не смог найти в лесу других драконов. У меня за спиной, там, где разбили лагерь солдаты Регала, я слышал вопли людей и рев драконов, состязавшихся не за мясо, а за жизни. Деревья поддавались их натиску, бьющие хвосты сносили кустарник, как коса срезает пшеницу. Я остановился, чтобы перевести дыхание. Одна рука лежала у меня на колене, другая все еще сжимала меч Верити. Я тяжело дышал. Боль начинала пробиваться сквозь Скилл, придававший силу моему телу. Кровь стекала с моих пальцев. За отсутствием дракона, которому я мог бы отдать ее, пришлось вытереть руку о камзол.
— Фитц?
Я повернулся и увидел бегущего ко мне шута. Он поймал меня в объятия и крепко прижал к себе.
— Ты все-таки жив! Спасибо всем богам! Она летает как ветер, и она знала, где найти тебя. Она каким-то образом почуяла битву издалека. — Он перевел дыхание и добавил: — Она ненасытна. Фитц, теперь ты должен пойти со мной. Им уже не хватает добычи. Ты должен сесть на нее и отвести их туда, где они смогут кормиться. Мне даже страшно подумать, что может случиться, если мы этого не сделаем.
Ночной Волк присоединился к нам.
Это большая и голодная стая. Им нужно много добычи.
Пойдем с ними охотиться?
Ночной Волк помедлил. На спине у одного из них? По воздуху?
Так они охотятся.
Это не в обычаях волков. Но если ты должен покинуть меня, я пойму.
Я не покину тебя, брат мой. Не покину.
Я думаю, что шут почувствовал что-то из происшедшего между нами, потому что он начал качать головой до того, как я заговорил.
— Ты поведешь их. Верхом на Девушке-на-драконе. Отведи их в Бакк, к Верити. Они послушаются тебя, потому что ты с нами в одной стае. Это они понимают.
— Фитц, я не могу. Я не создан для этой бойни! Я пришел не для того, чтобы отнимать у людей жизни. Я никогда не видел ничего подобного во сне, не читал ни в одном свитке. Я боюсь, что могу завести время не туда, куда нужно.
— Нет. Все правильно. Я чувствую это. Я — Изменяющий, и пришел, чтобы изменять все вокруг. Пророки становятся воинами, драконы охотятся, как волки. — Я едва узнавал свой собственный голос, когда говорил это. Я представления не имел, откуда пришли ко мне эти слова. Я встретил недоверчивый взгляд шута: — Все так, как должно быть. Ступай.
— Фитц, я…
Девушка-на-драконе неуклюже приблизилась к нам. На земле ее воздушная грация изменила ей. Она шла тяжело, как медведь или огромный бык. Зелень ее чешуи сияла на солнце, как изумруды. Сама девушка была захватывающе прекрасна, если не считать отсутствующего выражения лица. Дракон поднял голову и высунул язык, чтобы попробовать воздух. Еще?
— Быстрее, — попросил я шута.
Он почти судорожно обнял меня и очень удивил, поцеловав в губы. Потом повернулся и побежал к Девушке-на-драконе. Девичья часть наклонилась и протянула ему руку, чтобы посадить у себя за спиной. Выражение ее лица не
— Ко мне! — крикнул шут драконам, которые уже собирались вокруг нас. В его последнем взгляде на меня была насмешливая улыбка.
Следуйте за Лишенным Запаха! — приказал им Ночной Волк, прежде чем я успел о чем-нибудь подумать. — Он отличный охотник и приведет вас к месту, где много мяса. Слушайтесь его, потому что мы стая!
Девушка-на-драконе подскочила, крылья ее раскрылись и уверенно подняли ее в воздух. Шут сидел у нее за спиной. Он прощально поднял руку, потом быстро обхватил ее за талию. Остальные последовали за ним, издавая рев, который чем-то напомнил мне идущих по следу собак, несмотря на то что звук этот скорее был похож на пронзительный птичий крик. Даже крылатый кабан неуклюже взлетел в воздух. Биение их крыльев было таким громким, что я закрыл руками уши, а Ночной Волк прижался к земле рядом со мной. Деревья закачались от ветра, поднятого стаей драконов, и роняли сухие и зеленые ветви. Некоторое время небо было наполнено существами, похожими на драгоценные камни, — зелеными, красными, синими и желтыми. Когда тень одного из них проходила надо мной, я окунался в мгновение темноты, но глаза мои были открыты и смотрели, как последним поднимается дракон Риалдера и уходит в небо вслед за этой огромной стаей. Вскоре кроны деревьев скрыли их от меня. Постепенно смолкли и крики.
— Твои драконы летят, Верити, — сказал я, обращаясь к человеку, которого знал когда-то. — Элдерлинги поднялись на защиту Бакка. Как ты и предсказывал.
40. РЕГАЛ
Изменяющий приходит, чтобы изменить все.
После отлета драконов наступила полная тишина, которую нарушал только шорох падающих на лесную подстилку листьев. Ни одна лягушка не квакала, ни одна птица не пела. Драконы, улетая, пробили лесную крышу. Свет заливал землю, которая была в тени задолго до того, как я родился. Деревья были вырваны с корнем или срезаны, и огромные стволы были втоптаны в лесную подстилку. Чешуйчатые плечи содрали кору с древних деревьев, обнажая древесину под ней. Вспоротая земля, поваленные деревья и затоптанные травы отдавали свои свежие запахи теплому дню. Я стоял среди всего этого разрушения рядом с Ночным Волком и медленно оглядывался. Потом мы пошли искать воду.
Наш путь лежал через лагерь. Это было странное поле битвы. Повсюду валялось разбросанное оружие, шлемы, разломанные палатки — и ничего больше. Сохранились только тела тех солдат, которых убили мы с Ночным Волком. Драконов не интересовало мертвое мясо: они питались жизнью.
Я нашел ручей, приник к нему и пил, словно жажда моя не имела пределов. Ночной Волк тоже лакал, потом бросился на холодную траву у ручья. Он начал медленно и осторожно зализывать рану на передней лапе. Кожа была рассечена, и он прижимал язык к разрезу, тщательно очищая его. Рана заживет, и останется полоска темной безволосой кожи. Всего-навсего еще один шрам, — отогнал он мою мысль. — Что мы будем делать?
Я осторожно снимал рубашку. Кровь засохла, и ткань прилипла к ранам. Я сжал зубы и рывком стащил ее. Потом нагнулся над ручьем, чтобы промыть раны. Еще немного шрамов, мрачно сказал я себе. Так что мы сейчас будем делать? Спать.
Единственная вещь, которая звучит лучше, чем еда.
— У меня нет сил больше убивать, — сказал я ему. Какой смысл убивать людей? Столько работы и никакой еды в результате!
Я устало поднялся на ноги.