Странствия убийцы
Шрифт:
Их тактика была специфической. Они не просто захватывали города или покоряли людей, а были нацелены исключительно на уничтожение. Захваченные города они сжигали, людей убивали или «перековывали». С теми немногими, которых оставляли в качестве рабочих, обращались хуже, чем с животными, «перековывали», как только они становились бесполезны или для развлечения. Пираты ставили собственные грубые укрепления, пренебрегая возможностью использовать уже готовые здания. Они не строили постоянных лагерей, а просто оставляли гарнизоны в лучших портах, чтобы быть уверенными, что их не отобьют защитники побережья.
Хотя герцогства Шокс
Герцог Браунди из Бернса, уже почти старик, встретил вызов пиратов сталью, такой же седой, как его волосы и борода. Его решительность не знала границ. Он не боялся лишиться всего состояния и рисковал жизнями собственных родных в отчаянных попытках оградить свое герцогство от посягательств пиратов. Он встретил свой конец, сражаясь за родной замок Рипплкип.Но ни его смерть, ни падение Риппла не заставили его дочерей отказаться от сопротивления.
Моя рубашка, пролежав столько времени свернутой в тюке, приобрела новую форму. Я все равно натянул ее, слегка морщась от запаха плесени. Она немного пахла дымом, но плесенью гораздо сильнее. Я убедил себя, что этот запах быстро выветрится на открытом воздухе. Я сделал все, что мог, с волосами и бородой. То есть завязал волосы в хвост и как следует расчесал бороду пальцами. Меня раздражала борода, но еще больше мне не нравилось бриться каждый день. Я быстро вымылся и оставил берег реки, направившись к городским огням. На этот раз я решил подготовиться получше. Меня зовут Джори, решил я. Я солдат и умею обращаться с лошадьми и пером. Пираты сожгли мой дом. Сейчас я собираюсь отправиться в Тредфорд и начать там новую жизнь. Эту роль я сыграю вполне убедительно.
Когда совсем стемнело, в городе у реки стали зажигаться новые огни, и я понял, насколько сильно ошибался относительно его размеров. Город был довольно велик. Я почувствовал некоторую тревогу, но убеждал себя, что гораздо быстрее будет пройти через город, чем обходить его. В отсутствие Ночного Волка у меня не было никакой причины добавлять лишние мили к моему пути. Я поднял голову и ровным шагом пошел к огням.
Город был гораздо более оживленным после наступления темноты, чем большинство мест, в которых я бывал. Я чувствовал на улицах атмосферу праздника. Большинство людей направлялось к центру города, и, подойдя ближе, я увидел факелы, толпу в ярких одеждах и музыкантов. Двери трактиров были украшены цветами. Я подошел к ярко освещенной рыночной площади. Играла музыка, многие танцевали. В стороне стояли бочки вина и столы с наваленными на них хлебом и фруктами. У меня потекли слюнки при виде еды. Хлеб пах совершенно замечательно, особенно для человека, который долго был лишен его.
Я держался с краю, прислушиваясь к разговорам. Вскоре я понял, что городской голова празднует сегодня свою свадьбу и по этому поводу устраивает пиршество и танцы. Я решил, что городской голова — это какой-то титул в Фарроу и нынешнего обладателя этого титула народ очень уважает за редкостную щедрость. Пожилая женщина, заметив меня, подошла и сунула
— Иди к столам и поешь, молодой человек, — сказала она мне. — Голова Логис хочет, чтобы в ночь его свадьбы все праздновали вместе с ним. Еда бесплатная. Иди, не стесняйся. — Она ободряюще похлопала меня по плечу, встав для этого на цыпочки. Я вспыхнул из-за того, что меня приняли за нищего, но подумал, что лучше не разубеждать ее. Если она так обо мне подумала, значит, так я выгляжу, и надо действовать в соответствии с этим. Тем не менее, опустив три медяка в свой кошелек, я почувствовал себя странно виноватым, как будто выманил их у нее. Я сделал так, как она мне сказала: пошел к столам, чтобы присоединиться к тем, кто закусывал хлебом, фруктами и мясом.
Несколько молодых женщин обслуживали столы, и одна из них наполнила для меня поднос, поспешно передав его через стол, как будто не желая иметь со мной никакого дела. Я поблагодарил, вызвав сдавленное хихиканье среди ее друзей. Она выглядела такой обиженной, как будто я назвал ее шлюхой, и я быстро ретировался. Я нашел место у стола, где можно было сесть, и заметил, что никто не садится рядом со мной. Мальчик, расставлявший кружки и наполнявший их элем, дал мне одну и оказался достаточно любопытным, чтобы поинтересоваться, откуда я взялся. Я сказал ему только, что иду вверх по реке в поисках работы, и спросил, не слышал ли он о каком-нибудь месте для меня.
— О, тебе нужна ярмарка наемных рабочих, в Тредфорде, вверх по реке, — по-свойски сказал он мне. — Это меньше дня ходьбы. Можешь найти работу по уборке урожая в это время года. Ну а если нет, всегда остается стройка Королевского Круга. Они наймут кого угодно, лишь бы человек мог поднять камень и работать лопатой.
— Большой Королевский Круг? — спросил я его. Он, склонив голову, посмотрел на меня.
— Чтобы все были свидетелями исполнения королевского правосудия.
Потом его кто-то позвал, и я остался один, есть и думать.
«Они наймут кого угодно». Итак, я выгляжу совершенно сбившимся с пути и очень странным. Что ж, тут уж ничего не поделаешь. Еда была невероятно вкусная. Я почти забыл аромат хорошего пшеничного хлеба. То, как он смешивался с мясным соусом на моем подносе, внезапно напомнило мне повариху Сару и ее щедрую кухню. Где-то вверх по реке, в Тредфорде, она, наверное, замешивает сейчас тесто для пирожных или щупает жареное мясо, прежде чем положить его в один из своих огромных черных котлов, закрыть тяжелой крышкой и оставить на всю ночь медленно тушиться на углях. Да и в конюшнях Регала Хендс совершает свой последний ночной обход, как это делал в Баккипе Баррич, проверяя, у каждого ли животного есть чистая свежая вода и надежно ли заперты стойла. Дюжина других конюших из Баккипа тоже наверняка будут там. Лица и сердца их прекрасно известны мне по годам, проведенным под началом Баррича в его конюшнях. И домашние слуги тоже. Регал забрал их с собой из Бакка. Миссис Хести, вероятно, здесь, и Брант, и Ловден…
Волна одиночества внезапно захлестнула меня. Было бы так хорошо оказаться рядом с ними, облокотиться на стол и послушать бесконечные сплетни поварихи Сары или лежать на спине на сеновале с Хендсом и делать вид, что веришь его россказням о том, скольких женщин он затащил к себе в постель с тех пор, как мы разговаривали в последний раз. Я попытался вообразить реакцию миссис Хести на мой нынешний костюм и обнаружил, что улыбаюсь ее возмущению.
Мои мечты были прерваны человеком, выкрикивающим отвратительные непристойности. Ни один самый пьяный матрос, которого я знал, не оскорбил бы так свадебную трапезу. Не только моя голова повернулась на звук, и на мгновение все разговоры смолкли. Я смотрел на то, чего не заметил раньше.