Странствующие трупы

Пратер Ричард Скотт

Вот один из них недалеко от меня ухитрился раздернуть молнию, запустить внутрь руку и вытащить оттуда маленький пистолет, который тоже направил в мою сторону. Подскочил и еще один с пистолетом.

До меня дошло. Все было ясно.

Я вовсе не умер.

Мне еще предстояло прожить не менее четверти секунды.

Мне почти хотелось, чтобы я был мертв. Да, жизнь прекрасна! Она кажется особенно прекрасной за четверть секунды до кончины. Но умереть так, как сейчас, в тысячу раз хуже, чем взорваться вместе с

Гизером.

Да, все понятно. Прояснилось сразу несколько моментов. Минимум десяток головорезов, а то и больше, явились на похороны вооруженными, чтобы отразить предполагаемое нападение банды Домино. Зная, что полиция будет проверять и не только отберет оружие, но и упрячет их за решетку, они, не долго думая, засекретили свои «пушки», спрятав их не в наплечных кобурах, как обычно, а в специальных карманах, пришитых к трусам. Они совершенно правильно рассчитали, что даже самый дотошный полицейский не станет обыскивать человека, явившегося на похороны, до трусов.

Было ясно и еще кое-что.

В данный момент на меня было направлено не менее полудесятка пистолетов. Даже если бы у меня было время убежать, я не мог бы бежать назад к Гизеру. Это исключалось. Не мог я бежать и навстречу этим типам. Это тоже было исключено. Но не менее бессмысленно было оставаться на месте и ждать, кто же выстрелит первым.

Попытаться что-либо объяснить?

Но кто бы стал меня слушать?

Конечно, хорошо бы выхватить свой пистолет и… Нет. На этот раз я помнил. Там не было патронов. Ни одного.

Я бывал и до этого в разных переделках. Да, неоднократно. Но что-то не припоминаю ни одного случая, который можно сравнить с этим.

Момент, который совершенно не зависел от меня.

Я понимал, что исход был предрешен, а мне оставалось лишь примириться с неизбежным.

Ждать помощи не от кого!

И тут это произошло!

Взрыв прозвучал даже громче, чем львиный рев, гораздо сильнее и куда приятнее для моего слуха. Хотя практически я на какой-то момент оглох. Признаться, в тот миг такая мелочь меня даже не встревожила, коль скоро я знал, что сам буду жить дальше. А такая надежда появилась.

Этот столь приятный для меня звук был не чем иным, как оглушающим грохотом, громом небесным, сопровождающимся землетрясением и шквальным ветром.

Взорвался Гизер.

Не сразу земля, небо и все вокруг вернулись на прежние места.

Сказать, что Гизер взорвался, это все равно, что сказать, что Везувий прорвало в одном месте. Гизер распался, разделился на составные части, куски его разлетелись по всему кладбищу. Он заполнил воздух, покрыл землю… Но хватит об этом.

Он спас мне жизнь. Во всяком случае, в данный момент. Никаких выстрелов, но я мог бы поспорить, что очень не скоро находящиеся здесь люди вспомнят, что они вооружены…

Когда раздался взрыв, земля буквально ушла у меня из-под

ног, а воздушная волна, куда сильнее морской, ударила мне в спину. Я упал, в ушах у меня зазвенело, тело онемело. Потом я оказался на коленях, неистово тряся головой.

Половина людей в нескольких ярдах от меня распростерлась на земле, двое с трудом поднимались на ноги. У многих шла носом кровь. Правда, некоторые все еще сжимали в руках свое оружие, но, как мне кажется, это было бессознательно. На траве валялось несколько пистолетов.

Я медленно поднялся на ноги.

Во всех мускулах чувствовалась болезненная слабость. Мне казалось, что я за всю жизнь ни разу так не уставал. И меня это не удивляло. Все события этого дня были сплошным кошмаром, но все это было пустяком по сравнению с тем, как я преодолею пару десятков ярдов от Гизера навстречу толпе озверевших бандитов.

Налево в стороне, ярдах в пятнадцати, стоял неподалеку от группы людей капитан Сэмсон. Стоял, выпрямившись, глядя то в одну, то в другую сторону. Еще трое парней поднялись с земли, немного покачиваясь, а еще через несколько секунд и остальные оказались на ногах. Большинство из них смотрело на меня.

Естественно, они находились в шоковом состоянии. Мое первоначальное появление в часовне уже произвело неприятный эффект, тем более, что они были в траурном настроении, слушая слова преподобного отца. Но, конечно, никто из них не мог предположить, что их старый дружок взлетит на воздух. Поэтому они в данный момент были смущены, поколеблены и, конечно, нерешительны.

Но я также помнил, какова была их последняя мысль. Убить! И когда шоковое состояние пройдет, последняя мысль может снова стать первой.

Поэтому я пошел к Сэмсону.

По пути я прошел мимо громадного глуповатого Дадди. Подбородок у него отвис, так что даже небольшой бриз мог бы раскачать его.

— Эй, — обратился он ко мне тусклым голосом, — что это было? Гизер?

— Правильно, — сказал я. — Гизер был, больше его нет. И ты, полагаю, можешь сообразить, кто начинил его взрывчаткой, не так ли, чтобы к чертовой матери взорвать вас всех до одного? Домино, конечно. Никки Домейно. Подумай об этом, Дадди, возможно тебе да и всем остальным захочется меня поблагодарить.

Меня совершенно не интересовала их благодарность, но я говорил намерено громко, чтобы меня могли слышать и остальные, потому что мне хотелось, чтобы они переключили свои мысли на Никки. Пускай для разнообразия поразмыслят о том, как бы его убить.

Сэмсон смотрел на меня, пока я подходил к нему. Несколько раз он порывался заговорить, но так ничего и не сказал, а только шевелил губами, совсем как корова, пережевывающая свою жвачку.

— Сэм, — спросил я, — ты разговаривал за последнее время со своим офисом? Я имею в виду последние полчаса?