Страшная месть, Коротких Евгений

Страшная месть

на обложку

Коротких Евгений

Шрифт:

ЧУБ (растерянно). Вишь, бесовщина какая… проиграл ты, хлопец! И даже стрелять в тебя не пришлось…

ВАКУЛА. Не может быть…

ЧУБ. Да я и сам вижу, что не может… оказывается может… Во как бывает… Во бесовская сила что делает!

***

Панночка торжествующе смеется.

***

К Чубу подходит охранник, что-то шепчет ему на ухо. Чуб смотрит на Вакулу.

ЧУБ. Ну, уговор ты наш знаешь,

а твою последнюю выходку, так и быть, прощаю. Прямо художник из песни “Миллион, миллион алых роз…”

Чуб подходит к окну, вся площадь перед его ночным клубом и чуть дальше перед его домом-дворцом в цветах и огромный транспарант из роз: “Я люблю тебя, Оксана!”

***

Совершенно расстроенный Вакула выходит из казино, падает в цветы.

***

Пораженная Оксана любуется цветами с балкона.

ОКСАНА. Ну, Вакула!

Оксана не выдерживает, выбегает на улицу, смотрит вслед Вакуле, который уже почти скрылся из виду.

ОКСАНА (кричит). Вакула-а!

Вакула скрывается. Выходит Чуб.

ЧУБ. Ишь ты, подлец, всю площадь цветами завалил!

ОКСАНА. А вдруг это любовь, дядя?

ЧУБ. А что ж еще?! Только слепой в такую девку не влюбится!

ОКСАНА (озорно). А меня и вправду любят на Украине?

ЧУБ. Да ты сама видишь, дочка!

ОКСАНА. Хорошо, дядя. Я выступлю с концертом!

ЧУБ. Ну, славно! Я организую такое шоу, что чертям будет тошно!

***

Басаврюк, режиссер и сценарист осматривают церковь, которую во время Чернобыльского взрыва покинула нечисть.

РЕЖИССЕР (недоверчиво). Что? Это и есть та самая церковь?

СЦЕНАРИСТ. Что-то непохоже.

БАСАВРЮК. Можете не сомневаться, это та самая церковь, где служил философ Хома и где ему явился Вий.

РЕЖИССЕР. Ну, в принципе подойдет. (Подходит к кафедре, за которой стоял философ Хома.) Так, здесь у нас будет читать молитвы философ Хома. (Удивленно вглядывается в круг, которым философ себя ограждал.) Надо ж, и даже круг остался!

БАСАВРЮК. А я что говорил!

СЦЕНАРИСТ. Вы что, вправду верите, что именно эту церковь описал Гоголь?

РЕЖИССЕР. А я верю! (Подходит к разбитому оконному проему.) А вот отсюда пришел Вий.

БАСАВРЮК (показывает ему другое место). Нет, Вий отсюда пришел.

СЦЕНАРИСТ (едва сдерживается от смеха). Ну, вы даете!

РЕЖИССЕР. Так, гроб с Панночкой поставим сюда… (Размахивает руками.) Здесь у нас будут летать упыри, вурдалаки полезут

из этих окон… (Задумывается на миг.) Ну, что? Все сходится!

БАСАВРЮК. Все будет, как в жизни. Надеюсь, Колесник в форме?

СЦЕНАРИСТ. По-моему, артист опять пьян.

БАСАВРЮК. Ну, ничего, по сценарию он и должен быть пьян.

В церковь входит пьяный артист Колесник. Он крестит ся на иконы, но икон нигде не видно.

СЦЕНАРИСТ. А вот и Колесник.

КОЛЕСНИК. Дьявольское место! Хоть бы икону принесли в церковь.

БАСАВРЮК. Будут тебе иконы, Колесник.

КОЛЕСНИК. Слышь, Басаврюк. Не буду я больше сниматься в фильме.

РЕЖИССЕР. Иди проспись!

КОЛЕСНИК. Я думал, что это мне приснилось. Думал, допился до того, что перепутал кино с жизнью. А я вот что вам скажу, любезные! Эта Панночка, которую вы пригласили на роль ведьмы, самая настоящая ведьма и есть!

БАСАВРЮК. Колесник, тебе или надо похмелиться, или проспаться перед съемкой.

КОЛЕСНИК. Какой черт проспаться! Я думал, что это мне съемки приснились, а оказывается, это на самом деле ведьма Панночка на мне всю ночь каталась!

СЦЕНАРИСТ (хихикает). Ну и как покатались?

КОЛЕСНИК. А еще я слышал, что она и на других каталась!

СЦЕНАРИСТ. Значит, наша главная актриса, которая играет ведьму, самая настоящая ведьма и есть?

КОЛЕСНИК. Что, дурак, смеешься? Если ведьма играет саму себя, значит и Вий должен явиться на самом деле? Ему поднимут веки, и тогда я умру!

На этот раз режиссер, Басаврюк и сценарист просто катаются от смеха.

КОЛЕСНИК. Не буду я больше сниматься. Меня невеста ждет дома! У меня свадьба через месяц!

БАСАВРЮК (вынимает контракт). А в контракте говорится, что будешь!

КОЛЕСНИК. Да плевать я хотел на твой контракт.

БАСАВРЮК. Тогда всю жизнь не расплатишься!

РЕЖИССЕР. Да что ты, Колесник, в самом деле? Остались съемки только в церкви!