Страшная сила
Шрифт:
– Вот возьмите. – Я протянула смятые сотки водителю.
– Много даешь красавыца. – Покачал головой армянин, мельком взглянув на купюры. – Сдачу возмы.
– Так ведь от города далеко… – удивилась я, не спеша принимать сдачу.
– Лучше подумай, как обратно выбиратца будэш. – Снова покачал головой мой честный джигит. – Тут только до трассы двадцать киломэтров…
– А сотовый на что? – усмехнулась я. – Такси вызову. Или здесь не берет?
– Берот-берот… – Почему-то вздохнул армянин, и сунул сотню мне в карман. – Ни пуха тэбе, ни пэра, дэвушка.
Оставшись одна, я еще немного постояла, глядя вслед поднимающей
– Кого черт принес? – совсем не по райски прозвучал грубый голос из-за железной дверцы.
– Свободную прессу, – обреченно ответила я, теребя приготовленное заранее удостоверение. – Я бы хотела взять интервью у Великого Гуру и основателя «Белозерского братства» Иннокентия Бекетова.
– Погодь малость, пресса. Сейчас шефа спрошу, – донеслось из-за двери вместе со скрипом удаляющихся шагов.
Притоптывая на морозе, я приготовилась к изматывающему ожиданию; но не прошло и трех минут как дверца, ведущая в «Нирвану», гостеприимно распахнулась.
– Заходь, пресса, – хмыкнул здоровенный привратник в зэковской телогрейке, заросший до глаз рыжей всклокоченной бородой. – Иннокентий Семеныч тя примут.
Сделав шаг мимо скалящего зубы мужика, я с содроганием услышала скрип запираемой двери. И наконец-то осознала, что попала в рай. Не потому, что была поражена сверкающей красотой ледяных изваяний богов всех мировых религий, заполонивших тщательно расчищенный от снега двор. А потому, что из этого рая будет также трудно вернуться, как из настоящего. Или – еще труднее.
– Ну, как ты? – Леонид Михеев присел на кровать старого друга Валерия Евсеева, и озабоченно окинул взглядом его восковой бледности лицо.
– Нормально, – вымученно улыбнулся в ответ бывший главврач диагностического центра, помещенный в палату для VIP-персон этого элитного лечебного заведения стараниями бесконечно уважавших его сотрудников. – Но если ты меня сейчас же не заберешь отсюда, Леня, я за свою жизнь не ручаюсь. Слава богу, до инфаркта дело не дошло, но они меня чуть до него не довели своими консилиумами. Еще и сунули в палату для помирающих от скуки олигархов. Сестренки через каждые пять минут забегают, самочувствием интересуются. Обед уже два раза приносили… Я тебя, как друга прошу, Лень, достань мне одежду, и отвези домой!
– Даже не проси Валера! – Михеев отрицательно покачал головой. – Пока полное обследование не пройдешь, и я не услышу от каждого работающего здесь санитара что ты вне опасности, о побеге даже речи не заводи.
– Ну, тогда хоть Маришку мою забери. Ей выспаться надо. Не девочка уже, по три ночи не спать. Сама ведь не уйдет, точно говорю. Тебя только и послушает. Не меня. Никакого доверия собственному мужу!
– Она и меня не послушает, если не уверится, что тебе действительно стало лучше, – усмехнулся Михеев. – Повезло тебе, Валерка, с женой. Я бы такую на руках носил всю жизнь… И за что тебя только бабы любят, кобеля старого? Взять, к примеру, Наташку – твою медсестричку…
– А ты не бери, – нахмурился Евсеев. – К примеру не бери. Просто так забирай. Ей тоже отдохнуть не помешает…
– Думаешь,
– Этого еще не хватало! – возмущенно фыркнул Валерий Евсеев. И, приподнявшись на кровати, попросил: – Помоги-ка мне встать, Леня. Сейчас я им покажу, кто в доме хозяин. А заодно продемонстрирую свое превосходное самочувствие.
– А не боишься, – поддел Михеев друга, подставляя ему плечо, – что твой зам тебя в коридоре увидит? И пропишет тебе клизмы, за нарушение постельного режима?
– Боюсь, – совершенно серьезно кивнул Евсеев. – Так что, придется тебе на стреме постоять, и вовремя свистнуть. Не разучился еще, старый соловей-разбойник?
– Да уж справлюсь как-нибудь, – фыркнул Михеев, открывая дверь. – Но на все переговоры даю тебе десять минут. А потом самолично затащу в палату, и к кровати привяжу.
– Согласен, – хмыкнул нарушитель постельного режима и, выйдя в коридор, сделал несколько бодрых шагов по направлению к своим добровольным сиделкам.
Михеев тактично отошел в сторону, и сосредоточил внимание на ординаторской, не теряя при этом из виду обтянутую больничным халатом спину Евсеева. Какие аргументы привел его друг в борьбе с женским упрямством, он не слышал. Но не прошло и трех минут, как верные «декабристки» под строгим конвоем бывшего главврача двинулись к выходу из отделения. В несколько прыжков догнав процессию, Михеев пристроился рядом с Валерием Павловичем, чтобы в случае чего успеть его подхватить.
Выйдя на лестничную клетку, Евсеев аккуратно прикрыл за собой двери в терапевтическое отделение, и порывисто чмокнул жену в висок.
– Только не беспокойся за меня. Два-три дня, и меня отсюда выгонят за слишком крепкое здоровье. Лучше постарайся выпроводить Нику из города. Я не знаю, какую игру затеял Крешин, почему отпустил ее, но рисковать не хочу. Хватит того, что он похитил Хуана и Элю…
– Вы ошибаетесь, Валерий Павлович! – Виктор Крешин, перешагивая через две ступеньки, стремительно поднимался по лестнице. Топавшие позади секьюрити едва поспевали за шефом, то и дело отирая пот с бритых висков.
– Какими судьбами, Виктор Николаевич? – предельно вежливо осведомился Евсеев, одной рукой крепко ухватившись за перила, а другой обняв за плечи подавшуюся вперед жену. – Что заставило такого большого и занятого человека совершить восхождение на пятый этаж, позабыв даже о лифте?
– У вас лифт не работает. – Не принял игры Крешин; и, затормозив на верхней ступеньке, повторил: – Вы ошибаетесь, Валерий Павлович. К похищению вашего сына я не имею никакого отношения.
– А как вы тогда узнали, что его похитили? – Выступила из-за спины Михеева дрожащая, но решительная Наталья. – Мы об этом объявление в СМИ не давали.
– У меня свои каналы, Наталья Петровна… – Крешин едва удостоил взглядом помощницу своего идеологического противника. – Поверьте, Валерий Павлович, я действительно здесь ни при чем.
– Я вам не верю, – четко произнес Евсеев. – Никому другому и в голову бы не пришло похищать Хуана. Не знаю, о чем вы думали, но вы сделали свой ход. Теперь очередь за мной.
Синие глаза Крешина расширились, на мгновенье приоткрыв гнездившийся глубоко внутри страх. Но – только на мгновение. По ровному голосу химического магната никто не заподозрил бы, что творится сейчас у него на душе.