Страшная сказка Красного леса
Шрифт:
А вокруг становилось все светлее.
— Давай сейчас, пока нет солнечных бликов, — предложил оборотень. — Иначе потом вода будет слепить нас обоих. Я первый, ты за мной. Начинай идти, когда я доберусь до того берега, договорились?
— Да.
Дженна готова была ответить «да» на любой вопрос, лишь бы переправа осталась позади. Она замерла на берегу, глядя, как Волк перекладывает часть ее ноши в свой мешок, проверяет его лямки, надежно закрепляет за спиной. Он не стал разуваться, так и подошел к воде в сапогах, взялся за шест и обернулся к Дженне.
—
И поставил шест не справа, вниз по течению, пусть так и казалось удобнее, а чуть левее, будто отталкиваясь им. Прощупал опору, шагнул. Вода почти сразу скрыла его ноги, однако доходила лишь до голеней. Волк шел — медленно, будто прислушиваясь к воде. Проверял каждый камень, на который собирался поставить ногу, прощупывал дно. Шест его двигался легко, плавно. Дженна же стояла, затаив дыхание, и надеялась, что Волк не упадет, не ошибется. Как страшно!
Но вот оборотень выбрался на другой берег, сбросил с плеч дорожный мешок. Он тяжело дышал. Стало понятно: переход дался ему не так просто, как казалось.
— Давай! — Волк махнул рукой, снова подходя к воде.
Дженна проверила свой мешок, взялась за шест и сделала первый шаг. Холодная вода сразу промочила ноги. Стоило обуть сапоги, как и Волку! Но идти в них летом? То еще удовольствие. Так, куда ставить шест?
Длинная палка помогала балансировать на узкой полоске суши, позволявшей Дженне идти вперед. Шаг, еще шаг, и еще. Казалось, ноги стали деревянными, а тело — тяжелым, неповоротливым. Но вот уже середина реки! Еще немного, она почти прошла.
Почти… В следующую секунду шест ушел вдруг куда-то вбок, Дженна потеряла равновесие, выпустила палку. Удержалась… Только шеста теперь не было. Паника захватила ее с головой. Нужно идти, здесь же совсем немного! Шаг… И под ногой глубина. Дженна вскрикнула, замахала руками — и полетела в воду. Она не знала, глубоко ли здесь. Ледяная черная мгла накрыла ее, выбила воздух из легких, подхватила, словно песчинку, закружила в водовороте. Хотелось позвать на помощь, но во рту была вода. Повсюду вода! Дженна забарахталась, стараясь выбраться. Ее что-то схватило. Она рванулась, но нечто не выпускало ее, толкало вверх, а затем вода выпустила свою жертву. Тея отчаянно глотнула воздуха — и снова ушла вниз.
Плечам вдруг стало легко, а затем ее снова толкнули. Волк! Это должен быть Волк! И Дженна покорно позволила себя вытолкнуть. Она вывалилась на берег, кашляя и отплевываясь. Обернулась, чтобы поблагодарить, только Волка не увидела. Дженна тут же кинулась обратно к реке, опустилась на колени. Вон он! Чуть дальше от берега! Оборотень боролся с течением. Он барахтался и никак не мог выбраться. Тея огляделась, схватила его шест и бросилась к берегу, вошла в воду и протянула палку.
— Держись! — крикнула она.
Волк услышал. Вцепился в спасительный шест, повис на нем, обессилев, а затем начал подтягиваться вперед, к берегу. Дженна кинулась к нему, перехватила, и они вместе вывалились на спасительный песок, перемешанный с травой. Оборотень тут же закашлялся, а наследница упала на спину, раскинув руки и стараясь
— Спасибо, — просипела она, поворачивая голову.
Оборотень стер с губ воду, встряхнул волосами. Он казался измотанным, но живым! И это главное. Они выбрались, река позади.
— Волк? — тихо позвала Дженна.
— Люмьер, — произнес он устало. — Меня зовут Люмьер.
12
Волк
— Спасибо, Люмьер, — донесся до него чуть сиплый голос Дженны. — Ты спас мне жизнь.
И вообще не понял, зачем это сделал. Ведь так просто было дать девчонке умереть. Пошла бы ко дну, а он остался свободен, вот только Люмьер не мог так поступить. Дженна доверилась ему. Она не видела в нем врага, и просто обмануть… Можно сколько угодно лгать себе, что позднее он обязательно избавится от докуки. Не избавится. Отведет к обители предков и будет надеяться, что Дженна сдержит данное слово. А если не сдержит… Что же, ему обещали быструю смерть. Умирать Люмьер не хотел, но и жить как падаль не желал.
Дженна поднялась, дотащилась до него, склонилась, желая убедиться: волк не испустил дух. Сама она выглядела как русалка: с мокрыми волосами, синими от холода губами и белыми щеками. Главное, что жива.
— Ты как? — спросила она.
— И напился, и искупался, — усмехнулся Люмьер, осторожно приподнимаясь. Ребра немного ныли — Дженна умудрилась ударить по ним локтем, а в целом могло быть и хуже.
— Ты спас меня. — Его спутница теперь сидела на прибрежной полосе, вся несчастная и поникшая. — Почему?
Хотелось бы Люмьеру знать…
— Не хочу, чтобы ты умерла, — сказал он правду. — Сейчас разведу костер, согреешься. Дальше пойдем завтра.
Уточнять, что после незапланированного купания у него подрагивают и руки, и ноги, волк не стал. Не годится оборотню признаваться в своей слабости, еще и перед девицей.
— Раздевайся, — сказал он перед тем, как уйти за хворостом. — Твой плащ в мешке, он сухой.
А второй мешок пошел ко дну… Пришлось снять его с плеч Дженны, чтобы ее вытащить. Хорошо, что большая часть их припасов находилась уже на берегу, иначе скверно было бы дело. Люмьер стащил мокрую одежду, разложил на солнце, оставшись в одних портках, и пошел прочь — искать ветки для костра. Оставалось надеяться, что его спутница не будет скромничать и тоже просушит свою одежду.
Хвороста в лесу хватало, и вскоре Люмьер заторопился обратно. Солнце — солнцем. Оно, конечно, летнее, жаркое, однако под сенью деревьев его лучи едва ощутимы, а вот пламя поможет согреться.
Когда он вернулся на берег, рядом с его одеждой сохли вещи Дженны, а сама она превратилась в кокон, завернувшись в красный плащ. Мокрые каштановые волосы рассыпались по плечам, а сама тея являла вид до того несчастный, что Люмьеру даже стало ее жаль. Он высыпал хворост, соорудил костерок, разжег его и позвал Дженну: