Страшная сказка Лидии Синичкиной
Шрифт:
Минуты сменялись часами, солнышко медленно скатывалось на запад. Лидия покорно следовала за неутомимым мальчиком, который не расставался с молотком, что вначале несколько нервировало, но спустя три или четыре часа ходьбы девушка устала настолько, что больше не обращала внимания на такие мелочи. Она уже давно перестала обдумывать варианты исхода этого кошмарного дня. Молоток по башке возможно был бы спасением от тех жутиков, что она успела напредставлять, пока пребывала в подвальном плену.
Однако через какое-то время лес стал успокаивать. Нескончаемый
Они оказались на просторной зеленой лужайке, окаймленной в отдалении продолжением дремучего леса. В самом центре открытого пространства на ветру скрипел раскидистый дуб. Оранжевое солнце поджигало верхушки деревьев, объявляя о непродолжительном закате.
– Пришли? – спросила измотанная Лидия.
Её волосы цвета соломы под лучами заходящего светила казались огненно рыжими. На голову Лидии село сразу три крупных белых бабочки и она невольно улыбнулась, поднимая глаза к сереющему небу. Уставшее лицо казалось еще прекраснее, поскольку на нем проступила реальная надежда вновь увидеть любимую кошку и маму.
– Ага, – ответил Шоми. – Пришли.
Мальчик отложил молоток в густую траву, показывая мирные намерения. Они уставились друг на друга странным долгим взглядом, в котором было больше слов, чем в самой толстой книге. Так, по-крайней мере, казалось Шоми.
– Значит, решил?
– Решил, – серьезно ответил мальчик, который стал чуть взрослее своих лет.
Он вытащил из кармана пижамы ручку-отключалку, демонстративно переломал её пополам и выбросил обломки в сторону.
– От этого дуба идет дорога, – Шоми показал пальцем вперед. – Иди по ней и не останавливайся, даже когда на небе появятся звезды. Это самый короткий путь до ближайших человеческих поселений. Думаю, это самый хороший шанс для тебя.
– И что тебе за это будет?
– Наверное, меня вышлют за семь пропащих болот в овражьи земли на севере, а может и нет.
– Вот черт, Шоми! – Лидия сжала кулачки, а после протянула ему ладонь. – Пойдем со мной! Ты сможешь жить нормальной жизнью, как другие люди!
– Не смогу. Нужна операция.
– Там тебе сделают, какую хочешь операцию. У нас даже девочек в мальчиков превращают и наоборот.
– Ну, ты и выдумщица, – Шоми, наконец, улыбнулся. – Любишь завернуть!
– Я не заворачиваю, пойдем, – она все еще протягивала ему ладонь. – Там сможем смотреть круглые дни и ночи передачи про космос. У нас много домашних животных, тебе понравится, пошли! Ты же такой же, как мы!
– Нет, – с грустью покачал головой Шуми. – Не такой. И потом, папа уже вышел за мной. Я не хочу пасть в его глазах еще ниже. Если я пойду с тобой, это будет так, словно я их всех предал.
– Ты будешь жалеть, что не пошел, – Лидия
– Наверное. И Лидия…
– Что?
– Не порть больше шампуни.
– Я поняла. Не буду. Обещаю.
Расстояние между ними увеличивалось. Мальчик недвижно провожал её взглядом, а Лидия продолжала пятиться.
– Ты хороший, – сказала она.
– Ты тоже ничего, – ответил Шоми.
После этого она развернулась и со всех ног побежала через поле к дальней опушке, откуда каждый год приезжал синий фургон.
Мальчик подобрал молоток и медленно дошагал до старого дуба. Здесь он сел на траву, прислонился к стволу спиной и стал ждать папу.
***
Папа гнал бричку с гнедым жеребцом с нарастающим чувством тревоги. Выстрелы хлыста и подгоняющие окрики раздавались на десятки километров вокруг, заставляя лес смиренно притихать. Глава Трикитрак несся на своей колеснице будто Зевс в погоне за нерадивым сыном, что, впрочем, было недалеко от истины. В голове поминутно всплывали слова жены «Будь с ним помягче» и дочери «Папа, давай его спрячем. Никто не узнает». Если бы все было так просто! Никто не узнает! Но он то точно будет знать! Закон один на всех и он ничего не может с этим поделать. Он глава семьи и на его плечах весь груз ответственности.
Шоми услышал знакомые выстрелы хлыста задолго до появления папы. К тому времени солнце почти утонуло в еловых дебрях западных лесов. Мальчик поднялся с травы, взял молот в руку. Сердце вырывалось из груди, ноги просились в побег, но он не шелохнулся, готовый принять судьбу.
Гнедой радостно фыркнул, узнав маленького хозяина за опушкой леса. Папины глаза потухли, увидев то, что он боялся увидеть. Мальчик был один. Молот не окрасился в красный цвет.
– Тпрррр! – папа натянул вожжи, останавливая бричку перед почтовым дубом.
Куртка и штаны из оленьей кожи придавали старшему Трикитраку сходство с лесным божеством. В сущности, для Шоми папа и был чем-то вроде Бога, ведь все его слова принимались сыном за непререкаемую истину.
– Прости меня, папа, – сказал мальчик, протягивая молоток двумя руками и склоняя голову. – Я не смог.
Трикитрак спрыгнул с брички, его ноздри раздувались от волнения, а глаза смотрели в сторону дальней опушки.
– Она тебя обманула! У нас есть время до полуночи! Мы нагоним её и ты завершишь ритуал!
Папа схватил сына за руку и потащил к бричке.
– Скорей, сын, садись! Время еще есть!
Впервые в жизни сын посмел противиться воле отца. Он уперся в землю, как упрямый баран.
– Нет, – твердо сказал Шоми. – Ты сам сказал, что она только моя и ничья больше! Ведь сказал?
– Сказал, – папа тяжело вздохнул, осознав, что это конец.
– Значит, я могу сделать с ней, что захочу?
– Да, можешь.
– Я хочу, чтобы она жила, папа.
Людоед забрал молоток из руки сына и присел перед ним на одно колено, как делал не раз, когда хотел сказать ему что-то важное.