Страшное Проклятие
Шрифт:
Эдик с интересом слушал Алексея Викторовича, но решил немного поменять тему разговора:
— Ко мне подходил тут какой-то парень кучерявый. Ходит голым, вперёд животом. Вина просил. Он тоже неформал?
— Ах, этот! Знаем мы его. Ромой зовут. Это спившийся халявщик. Живёт здесь всё лето не первый уже год. Обходит стоянки, знакомится с отдыхающими и живёт за их счёт. Его и покормят, и выпить дадут. Он и некоторые другие постоянные жители Утриша научились жить на халяву, за счёт отдыхающих.
— Как это? — спросил Эдик.
— Я уже немного рассказывал тебе про Сашу. Но есть и более откровенные халявщики. Это общительные ребята, преимущественно молодёжь, как парни, так и девушки, их подружки. Особенно любезны халявщики с гостеприимными, щедрыми людьми, которые и покормят их, и стаканчик нальют. Увидев прибывающих отдыхающих, особенно если те везут с
— Сами халявщики, как правило, ребята безобидные, — продолжил свой рассказ Алексей Викторович после небольшой паузы, — откровенно не требуют, чтобы их накормили, напоили и оставили им продукты. Если видят, что не хотят с ними общаться, не хотят их кормить — не пристают и не настаивают, но стараются "внедриться" в компанию, если видят, что намечается хорошее застолье. Просто подходят к садящимся кушать людям с самыми разными вопросами, предложениями или пожеланиями и остаются, если их не просят уйти. Голодные халявщики могут, конечно, попросить кусочек хлеба, огурчик или тарелку супа, намекнуть, что не ели несколько дней, но чаще покушать им предлагают сами отдыхающие. Так и живут здесь халявщики всё лето без денег и без забот. И даже запасы делать умудряются. Подходят к собирающимся отъезжать людям и спрашивают, не остались ли у них ненужные продукты. Частенько продукты остаются и их дарят халявщикам. Заполучив очередной "ништяк", часть крупы и некоторые консервы халявщики могут приберечь до трудных времен, когда уедут добрые отдыхающие и некому будет их покормить.
— Так халявщики к зиме готовятся, — сказал Эдик.
— В зимнее время многие халявщики уезжают всё же отсюда в надежде переждать холода. Некоторые едут на родину, на побывку домой, а некоторые предпочитают "путешествовать". Не имеющие денег халявщики ездят обычно автостопом. При этом "путешественники" даже и не думают работать. Они научились и в своих поездках жить за счёт утришских отдыхающих. Отдыхающие частенько оставляют своим новым, общительным знакомым телефоны и адреса. И вдруг зимой раздаётся звонок: "Здравствуй, Лёша! Помнишь, летом мы с тобой познакомились на Утрише? Мы как раз в твоём городе. Можно к тебе зайти?" Кто же не пригласит в гости, кто же не захочет вспомнить счастливые летние денёчки? И пригласят, и покормят, и пожить разрешат, если, конечно, условия позволяют. Так и живут бродяги, пока не начинают надоедать хозяевам. Потом, конечно, утришских бездельников вежливо просят удалиться, но они не возражают. Едут автостопом, иногда на перекладных электричках дальше, "по списку", в другой город, к очередным знакомым. У "путешественников" всегда есть несколько адресов про запас. А уже в апреле, когда солнышко начинает припекать, когда появляются первые отдыхающие пора возвращаться домой, на Утриш. Здесь уже тепло, можно загорать, купаться, ходить без одежды.
— Такая жизнь халявщиков вполне устраивает, — философски заметил Эдик.
— Конечно, — сказал Алексей Викторович. — У этой публики нет желания остепениться, найти работу, завести семью. Они наслаждаются своей свободой и независимостью. Таким вот образом реализуя глубочайшую потребность человека — быть полностью свободным. Свободным от работы, семьи, каких-то обязательств.
— А почему Рома так не любит вас? — спросил Эдик.
— А за что нас любить? Мы эту публику хорошо знаем. Гоняем наиболее наглых и шумных из них. Этот твой знакомый Рома — весьма наглый тип. Я его по прошлому году запомнил. А в этот раз он опять попытался было внедриться к нам, не узнал сразу нас со Славой. Увидел, что мы с вещами пришли, думал: спиртное принесли. Подходит ко мне, — Слава как раз к морю спустился — спрашивает, что выпить есть. Я ему говорю: "Ты что меня не помнишь?" — "Нет", — отвечает. "Я ж тебя в прошлом году от смерти спас!" — "Это как?" — "А ты вспомни, как в прошлом году товарищ мой брёвна на пляже раскидывал, а ты пытался возражать. Если б не я, проломил бы мой друг тебе
— А серьёзный у вас конфликт был? — спросил Эдик.
— Не слишком. Слава, правда, немного в прошлом году побуянил. Стала молодёжь по ночам на пляже собираться, прямо напротив наших палаток костёр жечь. Сидят всю ночь у костра, барабанят, матом ругаются, песни дурацкие орут. Слава попросил было вежливо жечь костёр в другом месте, так его послали подальше. Вот и рассвирепел человек. Выскочил, воды морской набрал, костёр затушил, брёвна в воду покидал, тех, кто пытался возражать, матом обложил. Лихо у него получилось. Я наблюдал. Брёвна на костёр по два человека с трудом из леса тащили. Тяжёлые. А он в одиночку: хвать бревно и в море. Эффект устрашения получился замечательный. Тут и я подошёл товарища поддержать. А этот, который Рома, что-то недоброе пытался Славе под руку сказать. Вот и рванул было Славик к нему. Хорошо, я за руку товарища схватил, удержал. Череп, конечно, он Роме не проломил бы, но кинуть человека в море вслед за брёвнами мог бы вполне. Теперь Рома и другие попрошайки нас побаиваются, обходят стороной.
— И много здесь попрошаек? — спросил Эдик.
— Ой, в этом году много, как никогда, — сказал Алексей Викторович. — Сообщают друг другу, что на Утрише можно жить всё лето "на халяву" и едут сюда всё больше и больше. Отдыхающие здесь добрые, отказывать не умеют. Приготовятся другой раз покушать, а они тут как тут, подходят, спрашивают: "А можно с вами?", "А можно и девушку мою пригласить?". Так человек пять внедряются. Тут наши товарищи с Ростова недавно встали, вон там, недалеко от тропинки. Палатку поставили, устроились, решили поужинать. Только сели, Рома с Дулей подошли, за ними Гоча с девушкой, ещё пара человек. Ростовчане — люди добрые, всех покормили, вина налили. На следующее утро только приготовились позавтракать, продукты разложили — опять та же компания пожаловала. Остались наши знакомые полуголодными. Так они решили место стоянки сменить, перешли на холмы. Там места уединённые, попрошаек меньше.
Алексей Викторович попил воды и продолжил свой рассказ:
— Я своим знакомым, тем, кто страдает от навязчивых попрошаек, но стесняется послать их куда подальше, предлагал покормить эту братию отворотной кашей. Рецепт я получил случайно. Пошли мы как-то Малый Утриш, набрали там сероводородной воды — у нас-то в этом году родничок из-за засухи пересох. Вода, в принципе, неплохая, можно пить не кипячёной, но чай, суп на ней получаются со специфическим привкусом. Слава куда-то ушёл, а я на этой воде манную кашу приготовил, но посолить её забыл. Такая гадость получилась! Ой! Вкус не передать — противней я и припомнить-то не могу. Вот и возник у меня рецепт на случай, если есть желание отвадить кого-нибудь. Нужно взять сероводородную воду, а в домашних условиях, если такой воды нет, можно в обычную воду добавить немного пищевой соды. Так вот, на этой воде нужно приготовить очень жидкую манную кашу. Ни солить, ни масла добавлять в кашу не надо. Получается изумительная на вкус гадость серого цвета, есть ну совершенно невозможно. Такой вот кашей легко можно избавиться от нежелательных гостей. Сварить и предложить тому, кого не хотите больше видеть. Но не просто предложить, а обязательно сообщить, что каша чрезвычайно полезна, обладает уникальными целебными свойствами и вы будете делать её теперь постоянно и приглашаете вашего гостя обязательно прийти ещё. Думаю, после такой каши нежелательные элементы будут обходить вас стороной.
— Забавный рецепт, — улыбнулся Эдик. — Его можно посоветовать девушкам, которые хотят избавиться от нежелательных ухажёров. В городе манную кашу с содой приготовить совсем не сложно.
— Конечно, — сказал Алексей Викторович, — Можно родственников неугодных отвадить, тёщу там или свекровь, можно навязчивых соседей.
Они помолчали совсем немного и Алексей Викторович спросил Эдика:
— А ты-то на Утрише в первый раз?
— Мы с другом останавливались здесь на три дня два года назад в начале июля.
— В первой половине лета здесь спокойней…
— А вы не знаете Татьяну, колдунью из Новороссийска? — спросил Эдик.
— Как же, знаю. Не раз наблюдал за её работой.
— А где она?
— В этом году что-то не видно. Не приехала она, похоже. А тебе-то она зачем?
Эдик сказал, что хотел бы снять у неё проклятие. Алексей Викторович заинтересовался: с чего это Эдик взял, что на него наложено проклятие. Пришлось рассказать о встрече со Шкодой и последующих неприятностях. Алексея Викторовича вся эта история позабавила и он предложил: