Страшные потусторонние твари
Шрифт:
– Вы что-то трогали?
– Нет, не совсем же я без ума. Я Герду на поводок, и сюда. Люди говорили, что к Малентьевым милиция приехала…
– Место можете показать?
– Конечно, тут и недалеко.
– Вот что, Тропарев, – обратился Бевзенко к сотруднику, вызвавшему его из дома, – ты оставайся здесь, жди главу семейства.
Спустя сорок минут Бевзенко, Конов и дедок стояли в березовой роще у трухлявого пня. Яркий солнечный свет пробивался через сочную листву, орошая пень и вскопанную землю под ним яркими пятнами. Когда листва колыхалась, пятна двигались, похожие на маленьких суетливых зверьков.
– Это собака так землю раскопала? – спросил Бевзенко.
– Может и она, я не сразу ее отозвал, – ответил старик. – Но я так думаю, что и без того тут рыхло было. Уж очень споро Герда копала, так комья и летели.
– Молодец, хорошая девочка, – похвалил капитан собаку, наклоняясь к пню. – Ну-ка, Конов, подай мне перчатки.
Пока Бевзенко натягивал плотный латекс, Конов сделал с телефона фотографии рощи и пня с нескольких ракурсов. Потом полицейские в четыре руки взялись за недоделанное Гердой. Спустя пару минут на свет появились два измазанных грязью детских кроссовка и обрывки платья в горох.
Конов молча смотрел на жуткую находку. Потом повернулся к деду:
– А дайте-ка Герду.
Тот протянул поводок.
Конов подвел собаку с одежде.
– Нюхай, девочка, нюхай. А теперь ищи!
– Миш, да вряд ли деревенская дворняга справится, сюда кинолога с собакой надо… – начал было Бевзенко, но, не согласная с ним Герда вдруг коротко взвизгнула и потянула Конова
– Я криминалистов вызову, и за вами! – крикнул вдогонку Бевзенко.
Герда повизгивая бежала вперед, изредка оборачиваясь на людей: ну как поотстали двуногие? Но люди не отставали: что полицейский, что дедок споро перли через дебри.
Конов невольно вглядывался в траву и листву под ногами, стараясь различить на них капли крови. Лично у него после увиденного под пнем сомнений не осталось: девочку живой они не найдут. Разодранное платье из светлого стало красным, кроссовки напитались кровью…
Что нужно сделать с ребенком, чтобы из него вытекло столько несущей жизнь жидкости, Конов старался не думать.
Собака тем временем привела полицейского и хозяина к берегу ручья, где и встала, повизгивая. Странно повизгивая, надо сказать: звуки все время меняли тональность: от яростно-возбужденного до опасно-тревожного. Шерсть Герды то вставала дыбом, то опадала.
– По ручью, видать, ушел, – претендуя на мудрость, проговорил дед.
Конов был с ним согласен, только вот…
Ему с детства говорили, мол, есть, Мишаня, у тебя особая чуйка. Из-за этой-то чуйки и пошел Конов в полицию. Надеялся пригодиться. А сейчас чуйка настойчиво тянула его заглянуть под нависающий бережок…
А как заглянул, тут же принялся звонить Бевзенко.
Подошедший начальник только присвистнул:
– Ну и улов у нас сегодня!
Под бережком обнаружилась скрученная в комок мужская одежда: темно-коричневые штаны и клетчатая рубашка. И на том, и на другой в изобилии выступали темные подтеки, только больше расползшиеся от сырости ручья.
Дедок растерянно болтался неподалеку, дрожащими руками комкая незакуренную папиросу.
Конец ознакомительного фрагмента.