Страшные сказки Disney
Шрифт:
В следующее мгновение ковёр резко разворачивается. Со скоростью ветра летит он на всадницу. С разгону делает выпад в её сторону, и лошадь в испуге шарахается вбок. Резким толчком Аззу выбрасывает из седла. На сыпучем склоне бархана она барахтается, силясь встать на ноги. Как только Азза наконец поднимает голову, то застывает на месте, потрясённая видом Тигра Песков.
Она переводит глаза на Маху.
– Кажется, вам уже и без меня конец.
Но прежде чем Маха может ответить, взгляд злодейки падает на золото в пещере тигрового зева. На Аззу словно что-то находит. В её взоре сквозит жадность, и она испускает ликующий возглас.
В
Махе и Хаатиму некуда бежать.
– В пещеру! – кричит Хаатим.
Но стоит ему ринуться внутрь, как колени у обоих подгибаются, и они плюхаются на спины.
На ковёр!
Ковёр-самолёт вносит их в раскрытую пасть Тигра и ныряет вниз, вдоль ступеней.
За ними бросается внутрь и Азза и сбегает следом по лестнице. Над ними грохочет голос Тигра:
– АХ ТЫ... ВОРЮГА! Убирайся немедленно! Только посмей хоть пальцем что-нибудь тронуть, и ты пожалеешь! – Вход в виде пасти закрывается.
Азза замирает на мгновение перед внушительной кучей золотых монет. Вид у неё словно у голодной собаки, ждущей подачки.
– Не трогай ничего! – кричит ей Хаатим, когда ковёр пролетает над её головой.
– На неё что-то нашло! – восклицает Маха.
– Жадность, вот что на неё нашло, – отвечает ей муж. – При виде этого добра она уже ничего не слышит, один стук в ушах.
Кажется, будто Азза и думать забыла о Махе и её скарабее. Она тянет руки к куче и набирает пригоршню монет. Последствия незамедлительны: пещера начинает трястись и грохотать. По полу, стенам, своду расползаются громадные трещины. Горы сокровищ дрожат, с них обрушиваются вниз потоки золота, лавины драгоценных камней. Из раскрывшихся трещин ползут тучи змей, они же падают сверху дождём. Их так много кишит повсюду, что кажется, будто стены пришли в движение. Под весом набитых золотом карманов Азза едва может идти, не то что бежать. Она начинает взбираться по ступеням, но еле-еле продвигается вперёд. На глазах супругов она опустошает карманы и карабкается ещё выше, чтобы только не достали подползающие змеи. Каскад золотых монет грохочет вниз по ступеням и превращается в самый настоящий водопад.
– Это ещё что за дела? – кричит Хаатим жене и указывает вперёд. Золотой тоннель, уходящий вглубь пещеры, был освещён, но вдруг меркнет. Они думали, что там будет другой выход, но нет. Он тоже заперт. – Путь через тоннель отрезан. Больше выхода нет...
– Не хочу тебя расстраивать, милый, но, по-моему, тоннель живой.
Темнота в конце тоннеля приходит в движение. Из сплошной тьмы вырисовывается что-то пушистое. Наконец из центра на свет вылезает паук. Он расправляет одну за другой все восемь ног, и вот он уже высотой с дом. Маха заходится в крике ужаса и торопит ковёр повернуть назад. Тем временем паук успевает натянуть паутину между стенами пещеры. Выходит это у него очень проворно – не иначе как посредством злого чародейства. Липкая сеть сплетена, точь-в-точь как мишень лучника: в середине расходящихся кругов плотный центр, и в этом центре – сам паук.
Маха замечает, что в её сторону летит золотой кубок.
– Пригнись! – кричит она мужу. – Нельзя ничего касаться!
Хаатим следует её примеру и прижимается лицом к ковру.
Тот попросту отмахивается от кубка кисточкой.
Маха благодарно поглаживает ковёр.
– Этот ковёр – моё единственное спасение! – слышится снизу вопль Аззы. При этих словах
И тут происходит что-то неладное. Маха выпускает край ковра, и он сбивается с курса. До сих пор он наматывал круги по пещере, а теперь забывает свернуть и метит прямиком в паутину. Нити её крепки, как канаты, и липки, как гретый дёготь. Ковёр попадается в сети и застывает на месте. Оба супруга повисают на краю, ноги болтаются над пропастью.
– Смотри не тронь паутину! – бросает Хаатим жене. – Прильни к ковру. Только дотронемся – сразу застрянем.
В отличие от Махи Азза не слышит его. А слышала бы – не послушалась. Вместо этого она достаёт ятаган и начинает прорубать себе в паутине путь к обездвиженному ковру. Паутина липнет к её ногам. Обрывает рукава. Пристаёт к коленям. Азза, не задумываясь, просто обрубает завязшую ткань. В тёмной пещере только и знай поблёскивает лезвие её ятагана.
– Она нас надвое разрубит и глазом не моргнёт, – понимает Хаатим. – Думает только о себе. На что угодно пойдёт, лишь бы отобрать ковёр. Нам конец.
– Но мы же ничего такого не сделали, чтобы разозлить Тигра Песков! Она одна виновата. Боюсь, с ней и случится самое страшное.
– Верно. Но я скорее опасаюсь, что она-то поступать по совести не намерена.
– Ну, зато мы тут не одни, – замечает Маха и боязливо поднимает глаза.
Азза тем временем вовсю орудует ятаганом, обрывая всё новые и новые куски паутины. Она до того поглощена своим занятием, что на хозяина паутины не обращает никакого внимания. Вот и вокруг ковра уже почти всё расчищено. Один его край вырывается на свободу, заставляя Маху с Хаатимом ухнуть вниз на добрый метр. И только когда на Аззу ложится жуткая тень, она поднимает голову.
Паук.
– Нет! – кричит она, взмахивая ятаганом над последним куском паутины, держащим ковёр. Но паук уже готовит свою добычу: обматывает орущую злодейку паутиной и запихивает в укромное местечко под одной из восьми ног. Азза извивается, кричит. Из её карманов то и дело сыпятся последние золотые монетки. Они застревают в паутине и оттуда желтовато подмигивают Махе и Хаатиму.
Ковёр свободен. Пара взбирается на него и берёт управление на себя. Они намерены вылететь обратно через пасть Тигра. Однако пасть по-прежнему плотно закрыта, и ковёр тормозит прямо перед сжатыми клыками.
– Выхода нет! – кричит Хаатим.
Вдруг передний край ковра складывается в губы. Губы улыбаются супругам, потом хмурятся и показывают кисточкой, точно пальцем, сначала в себя, а затем в противоположную сторону. Вглубь Пещеры Чудес.
– О нет, только не туда! – восклицает Хаатим.
– Думаю, наш тканый друг советует нам уходить, а его оставить здесь. Как и предлагал Тигр Песков, забыл?
– Но мы не можем его оставить! – возражает Хаатим. – Он же нас спас! Мы не можем отплатить ему чёрной неблагодарностью.
– Ты говорил, что ковёр волен сам определять свою судьбу. Думаю, он намерен совершить благородный поступок, принести себя в жертву. Чтобы мы могли выйти на волю. – Маха поглаживает ковёр. Тот по-своему отвечает ей лаской – оборачивается вокруг её плеч и сжимает покрепче.
Теперь он переворачивается вверх дном. Одним движением стряхивает Хаатима вниз, на вершину ступеней. С особой заботой ссаживает беременную Маху туда же. Кисточка на уголке ковра подталкивает Хаатима к стиснутым клыкам Тигра.