Страшные вещи Лизы Макиной
Шрифт:
— Саша, они тебя вычислили, будь осторожен!
Изо всех сил стараясь сохранять равнодушное выражение, я прошел мимо. Скрипка играла, мужики дирижировали. Кто-то бросил в футляр монетку. Навстречу мне спускались люди, но я их не видел, сосредоточив все внимание на том, что происходило сзади. А когда я все же посмотрел вперед, стало уже поздно. Люди больше не торопились на станцию каждый сам по себе, а надвигались плотной шеренгой, плечом к плечу, словно команда регбистов.
Я дернулся назад и едва не налетел на мужика в шапке, с зажигалкой в руке. Слева его подпирала девушка с синяком, справа —
Меня брали в клещи.
— Лиза, это ловушка! — крикнул я и начал вспоминать, как активировать усилители мышц. Я опоздал совсем капельку, просто не успел с такой скоростью сгруппироваться, а меня уже держали несколько рук.
Дальше все закружилось в таком темпе, что я еле успевал замечать, где свои, а где чужие. Толпа на станции разом пришла в движение, точно прокатилась невидимая тяжелая волна, вытряхивая пассажиров из их собственных мыслей и желаний. Никто больше не стремился к поездам. Часть народу, сбившись в плотную массу, ринулась в дальний конец станции, а ближайшие повернули ко мне и наступали, оставляя свободным узкий пятачок пространства вокруг Скрипача.
Тут пронеслась еще одна волна, сильнее прежней. На сей раз это была «моя» старуха, она вынырнула неизвестно откуда и врезалась в державших меня, как торпеда. Руки разжались, человек пять или шесть попадали на пол, но никто даже не вскрикнул.
— Уходи! — прогремел в затылке скрипучий голосок штампа.
Я подпрыгнул, не рассчитал усилия и со всего маху врезался темечком в потолок. К счастью, защитная пленка погасила отдачу, но мало мне не показалось. Пока летел вниз, разглядел станцию сверху. Было от чего наложить в штаны.
Скрипач убрал скрипку, стоял, выставив мощную челюсть, расставив ноги, точно какой-нибудь Наполеон. Бежать он не пытался и вообще словно не принимал в происходящем никакого участия. Все остальные, наверное несколько сотен человек, перемещались в полной тишине, только топот ног слышался. Они перекрывали выходы на поверхность, не оставляли ни малейшей щелки, через которую можно было бы проскользнуть в пересадочный тоннель или в поезд. Поезд как раз приближался, заполняя ревом притихшую станцию. Не доносилось ни смеха, ни кашля, ни обрывка разговоров...
— Саша, беги!
И тут я понял, куда двинул Скрипач вторую половину армии. Они охотились не на меня, а на Макину! Я слишком возомнил себя важной птицей, а вся инсценировка была затеяна только ради того, чтобы выманить Лизу из усилителя. Наверняка Скрипач подсунул ей штампов нарочно, заранее зная, что Лиза их обезвредит, расшифрует и явится сюда!
Лиза уже была на станции, а спустя секунду я увидел ее в деле. Как муравьи нападают на гусениц, так люди облепили девчонку и обоих штампов. Я был уверен, что Макину неминуемо задавят, но тут она подпрыгнула и, словно мячик от пинг-понга, принялась скакать от стенки к стенке. Наверное, впервые она действовала во всю силу своих мышц.
Несмотря на дикие скачки, на Лизке какое-то время висели трое или четверо. Толпа подпрыгивала, норовя ухватить девчонку за ноги, но Макина не опускалась ниже трех метров. Она металась между мраморных колонн, точно пушечное ядро. Если бы я не
Штампы повели себя иначе. Наверняка они могли уложить замертво всех, кто на них набросился, но Лиза всячески пыталась избежать крови. Макин-«отец» катился по полу, словно громадный колобок, прокладывая себе дорожку в мою сторону. Серый плащ, вслед за Лизой, порхал под потолком, круша светильники, отрывая от хозяйки наиболее цепких врагов.
Я приземлился кому-то на плечи. Моментально протянулись десятки рук, чтобы снова меня схватить, но в этот раз я действовал быстрее. Чувствуя необычайную легкость, спружинил коленями и отлетел, целясь прямо в живот Скрипачу. Могу поручиться, я прыгнул с такой скоростью, что могут отдыхать все будущие олимпийские чемпионы, но квадратный мужик в шарфе оказался проворнее.
Он моментально шагнул в сторону, а я опять врезался в стену. На плечах тут же повисли двое мальчишек и старуха с авоськой. Судя по глухим толчкам то в плечо, то в ногу, меня норовили уколоть, но не могли пробить защиту. Тупые штампы не понимали, что происходит, и упорно бились о невидимую преграду. Я почти не сопротивлялся, стараясь не выпускать из поля зрения главного персонажа.
А Скрипач тем временем сцепился с «моей» бабкой. Освободив меня от заторможенных граждан, она сделала в воздухе потрясный кульбит, прямо-таки фигуру высшего пилотажа. Ввинтившись в наступающие ряды на манер киношного самурая, проложила в толпе широкую просеку, взбежала по стене до потолка и, толкнувшись спиной назад, свалилась на Скрипача.
От старухи он не смог увернуться. Они сцепились, прямо как два «терминатора», с той только разницей, что не громили все подряд и не проламывали головами стены. Напротив, они упали прямо мне под ноги в довольно непристойной позе. Бабка обвила внезапно удлинившимися ногами и руками куртку ложного музыканта, присосалась к нему, словно пиявка, не давая подняться с пола.
Мой невидимый скафандр держал вес уже четверых навалившихся сверху полиморфов, они ожесточенно продолжали наносить уколы, но оболочка пока не поддавалась. Потом один из «мальчишек» пошел на хитрость и сзади сделал мне подсечку. Просто-напросто шмякнулся с разгону под колени. Тут я не удержался и упал.
Очень далеко что-то выкрикивала Лиза, но я был слишком поглощен борьбой и не сразу уразумел, что она призывала меня достать нож. Одного из роботов-детей мне удалось отшвырнуть. Видимо, скафандр снаружи был слишком гладкий. Пацан пытался повиснуть у меня на ноге и отлетел, как футбольный мяч, в самую гущу людей. Я кое-как сжал кулак, но на руке всей тяжестью повисла нищенка с авоськой. А потом я взглянул мимо ее бесстрастного личика и опять позабыл про оружие.
Передние ряды нападавших, поваленные штампом, восстановились. Но это не значит, что задние помогли подняться передним. Напротив, они шли по упавшим копошащимся людям, как по живому ковру, и глядели прямо перед собой.
Они даже дышали в унисон, как один ненасытный зверь.
Подкатил поезд, открылись двери, и зверь стал еще сильнее. Краем уха я слышал отдельные возгласы — очевидно, не все поддались колдовству.
— Что там случилось?
— Пропустите!
— Ребенка задавите!!!