Страшный суд
Шрифт:
Поезд отходил в 20–30. Завтра днем я буду в Москве.
Настроение бодрое, неплохо поработал, от пуза поел фруктов, помолчал в одиночестве, читал умные книги, наблюдал за любопытным человеком, моим сватом.
Весьма доволен, что был сдержанным, не дал себя завести. Значит, характер мой некоим образом переменился. Не результат ли это врастания в собственную философию порядка?
31 июля, суббота.
10-41. Поезд Саратов-Москва замер на некоем полустанке. Через два с половиной часа должны быть на месте.
План,
Главу эту добиваю и перехожу к любви Стаса и Веры. Попутно дела в Товариществе. Анализ реальных событий и расстановку сил в мире параллельном. На все это осталось у меня менее двухсот моихстраниц.
Ближе к пятисотой я добью первую книгу и оставлю на «Конец Света» не более трехсот страниц.
Странное ощущение. С одной стороны, мне хочется написать побыстрее этот роман, с другой — он меня тяготит. А все уже написанное кажется скучным. Перечитать перепечатанные страницы разом?
Итак, любовь моих молодых героев. Попытка переворота, именно попытка — в Москве.
Перенести центр восстания в Рязань, в училище десантных войска. Генерал Сокол.
Бои во Владивостоке. Приморская мафия стакнулась с японцами и янки.
Образование фронтов Гражданской войны.
Приволжское правительство в Нижнем Новгороде.
Горская республика в Моздоке.
Епона мать! Рука сопротивляется таким планам, душа кровью обливается даже над сочинительскими придумками.
Не хочу писать о подобном безобразии — вот и все! А тут еще и сбываются почти все мои предсказания едва ли не тютелька в тютельку… А что делать?
III. ОСКОЛКИ СОЧИНИТЕЛЬСКОЙ РАДУГИ
Алоис — отец, Клара — мать Гитлера.
Попистолить! Нормальное мужское желание…
Аполлон Кузьмин считает, как правило, этносы древности сохранялись до тех пор, пока их цементировала религия.
А что мы имеем сейчас?
Природный коллективизм русских людей — как высший нравственный критерий бытия. Политеизм древних славян вовсе не случаен, между прочим…
Мы просто обязаны противопоставить его индивидуализму, точнее, злостному эгоизму западных бездуховных рабов Капитала.
Эврика! В романе «Страшный Суд» роль проводника, гида, учителя будет выполнять Адольф Гитлер, как аналог Хулио Хуренито.
Именно Адольф — ключевая фигура, особенно в первой части — «Гитлер в нашем доме».
А Сталин? Надо подумать…
Можно быть пророком без религиозной системы, обойтись без постулированных канонов.
— Провокатор — это великая повитуха истории, — сказал Хулио Хуренито. Там же.
Новый тезис, с которым есть смысл поработать, кинуть его как наживку: нет ни добра, ни зла.
Николай Юсов:
— Смысл
Николай Юсов — генеральный секретарь партии похуистов.
Поскольку постигаемая, реальнаяистина всегда относительна, ее попросту не существует.
Сегодня говорил с помощником Зюганова о беседе с главным редактором «Советской России» Чикиным. Рассказал о том, что Чикин так и не удосужился позвонить мне по поводу переиздания «Кагановича», использования «Советской Россией» нашего фотонабора.
Горе-коммерсанты! А ведь и газете и партии так нужны деньги…
Нужен подробный и обстоятельный план «Страшного Суда».
Идея — дать! Диктатор скрывался в заповедном лесу.
Никому не признался бы он, что попросту струсил, когда получил от эмбэшниковинформацию о возможной акции, направленной против него и могущей место быть.
Тайная беседа с Люцифером. Евангелие от Сатаны.
Кто выдумал Дьявола? Тот, кто первым задумался о диалектике мироздания и бытия.
Зачем прибыл Гитлер?!
Кого, куда и как переселять?Думать!
Нет, других, которые какашки, надо просто выселить с планеты.
Еврейский вопрос в «Страшном Суде»? Не существует вообще никакогоеврейского вопроса!
Снова и снова повторять в «Страшном Суде»: изменение менталитета, образа мышления, национального характера русского народа есть замена личности у каждого из нас. А замена личности — подлинное убийство.
Уничтожение целого народа!
Вот задача тех, кто сегодня против России! И был против вчера, неделю и годы назад… Всегда!
Для ломехузов— особая планета?
Вселенский развод наций. Зодчие Мира всех разместили по разным космическим квартирам.
Может ли некая личность быть выше закона?
Пушкин: «Должен быть один человек, стоящий выше всего, выше даже закона».
Но где взять достойногочеловека?
Диктатура совести!