Страшный суд
Шрифт:
Нисколько в этом не сомневаюсь и подозреваю, что вся эта бредятина была навязана нацистам ломехузами,дабы разрядить их силы, уменьшить энергию духа, заставить арийцев заниматься никчемной фуевиной.
Чингиз-хан о судьбе Хазарского каганата.
«Тот институт, у которого нет решимости всеми средствами защитить собственное существование, практически теряет и право на
Всякая половинчатость является только внешним проявлением внутреннего упадка, раньше или позже за проявленным внутренним упадком последует и окончательная катастрофа».
Ну прямо о Горбачеве и «пробках перестройки» написал партайгеноссе фюрер!
Универсализм Владимира Соловьева — есть норма для истинно мыслящего существа. Было бы странным, если бы любой русский сочинитель, идущий с собственным словом к соотечественникам, не был бы всесторонне и разнообразно образован и не отличался бы широким спектром интересов.
Однако мы как раз и имеем куцых, зауженных и примитивно-пошлых псевдомыслителей.
Именно они и задают тон и в литературе, и в искусстве, и, что особенно опасно, в российской политике.
Ориген — стоический платоник, представитель доникейской патристики. Оскопил себя, мудила… Зачем?
Охлофоб — тот, кто ненавидит толпу. Это про меня… Я всегда инстинктивно сторонился, избегал, боялся большого скопления людей, не ходил на митинги. Why?
Человек-масса, добровольно отказавшийся от самостоятельного мышления и собственного достоинства личности, таким мне представляется нынешний мой народ.
Разумом далеко не исчерпывается многообразие бытия.
Человек суть чистаявозможность, и только…
«Как свет обнаруживает и самого себя и окружающую тьму, так и истина есть мерило и самой себя и лжи».
Идея эманации — самоизлучения Бога — Зодчих Мира? — в космосе.
Натуралистический пантеизм — приближение Бога к природе и растворение в ней — близок моему духу на генетическом уровне. И сдается мне, что подобные подсознательные факторы присущи славянскому духу вообще…
Славянский взгляд на природу и отношение к ней.
— Возможное и случайное, — говорит Спиноза, — лишь недостаток нашего разума.
Как можно мир бесконечный мыслить как целостный и единый? Ответ на этот и другие вопросы дают постулаты философии порядка.
Мадам Кускова в письме к Вольскому
После октября они принадлежность к масонству ничем не выдали.
Еще бы! Но кто они?
Срочно перечитать «Жизнь Клима Самгина» Горького! Надеюсь, там есть кое-какие ответы на вопросы Смутного Времени…
Если философ Владимир Соловьев был поэтом, то почему прозаику Станиславу Гагарину не стать философом?
Спиноза — главный представитель рационализма.
Если философия является наукой наук, а науки не могут разделяться на идеалистические и материалистические, то одна лишь философия порядкаспособна стать матерью семейства разного рода уже открытых человечеством истин.
Декарт полагал, что разум ошибаться не может… Может… Еще как может!!!
Арон Яковлевич Аврех «Масоны в революции». Издательство политической литературы. 1990.
Автор предисловия, член-корреспондент АН СССР П. В. Володуев пишет, что суть концепции книги — в обосновании наличия в предреволюционной России разветвленной сети масонских лож и крупной, если не решающей роли их членов в событиях Февральской революции.
Так был ли мальчик, то бишь масонский заговор?
Сталин говорит обо мне теплые слова.
Не скрою: мне были по душе похвалы, которыми наделил меня Иосиф Виссарионович…
Теория отчуждения и классовая борьба.
Вертолет системы Камова ласково называют камушек.
Вера подымает камушекв воздух. Я лечу с нею осматривать горную долину, в которой уничтожены бандиты, прорвавшиеся из-за Пянджа.
— Умеешь водить вертолет?
— Я умею делать все, что в состоянии освоить человек, — ответила странная женщина. — И даже более того…
Мысль. Уж не является ли она одним из Зодчих Мира? Тогда, выходит, я близкообщался с богиней?
Вертолет резко пошел вверх, в кабине потемнело, и я очутился в лифте… Цветной бульвар…
Следующая после «Любови второй свежести» глава будет девятая: «На фронтах Гражданской войны». Главок двадцать — боевые эпизоды, события политической жизни, действия, происходящие исключительно в параллельном мире.
Главу десятую назову — «Издательские тревоги». Она будет посвящена событиям реальной жизни, хотя и не без фантастики, бесед с пришельцами из прошлого, четким изложением того, что происходит вокруг меня.
Начну эту главу так: «Из страшного параллельного мира Гражданской войны я вернулся в тот день, когда Геннадий Иванович Дурандин привез из Электростали сигнальный экземпляр первого тома Библиотеки «Русские приключения» — так мы зашифровали Собрание моих сочинений».
И дать историю того, как готовилось оно, как я скромничал, стеснялся поставить собственное имя на переплете…