Страсть без жалости
Шрифт:
Она, конечно, видела фильм «Бонни и Клайд». Преисполнившись восхищения и зависти к прекрасной и порочной, ни перед чем не останавливающейся Бонни, она переименовала своего первого терьера в Клайда и повязала ему на шею красную ленточку. Бонни воображала его своим сообщником. Она представляла себе, как они вместе грабили банки и натягивали нос сотрудникам ФБР. Ее дикие, необузданные фантазии совершенно не вязались с той смиренной Бонни, которой она прикидывалась, когда ее водили по воскресеньям в баптистскую церковь Эбенезера. Родители Бонни не пропускали ни одной церковной службы.
Поворотным моментом ее юности явилось одно событие, о котором она никому не рассказывала, даже Джимми.
Они сидели в школе за ленчем вместе с Дженнифер Вандерховен, голубоглазой блондинкой с толстой косой до талии. Дженнифер всегда хорошо одевалась. Бонни ненавидела Дженнифер – мягкую, податливую и бестолковую.
Однако Дженнифер беспрекословно подчинялась сильной и непреклонной Бонни, и та безжалостно этим пользовалась.
Стояла зима. На этой неделе в школе начали топить. Истопник как раз трудился над большой железной печью.
– Пойдем посмотрим печь, – небрежно предложила Бонни.
Ее с детства привлекал огонь. Дженнифер колебалась, боялась испачкаться. Но Бонни взяла ее под руку и повлекла в котельную. Она знала, что сейчас истопника там нет – у него тоже перерыв на ленч.
В котельной было жарко, пыльно и дымно. Бонни взяла большие железные щипцы, открыла дверцы печи. Оттуда вырвался страшный жар. Огонь еще не разгорелся. Бонни охватило странное возбуждение. Она стала уговаривать Дженнифер подойти поближе, чтобы почувствовать тепло. Когда же та нехотя приблизилась, Бонни втолкнула ее в печь, захлопнула дверцу и убежала.
Десять минут спустя, когда утихло бешеное биение сердца, она, прохаживаясь по школьному двору, расспрашивала, не видел ли кто-нибудь Дженнифер. После полудня, когда Дженнифер не вернулась в класс, все забеспокоились, начали искать ее. Потом вызвали полицию. Повсюду сновали детективы. В конце концов обгоревшие останки Дженнифер обнаружили в печи. Истопника-негра арестовали по обвинению в убийстве.
На суде Бонни выступала в качестве свидетеля, наслаждаясь каждой минутой допроса. Сказала, что они вместе сидели за ленчем, потом отправились погулять, потом она оставила Дженнифер на минутку и пошла в туалет. Больше она Дженнифер не видела. Тут Бонни разразилась громкими рыданиями. Ее увели из зала под сочувствующими взглядами присутствующих.
Истопника признали виновным и приговорили к смертной казни. Через пять лет, после того как все апелляции были отклонены, его казнили на электрическом стуле.
Бонни следила за новостями по своему черно-белому телевизору. Когда суд признал истопника виновным, она громко расхохоталась. Господи, какие все дураки! Полиция не видит дальше своего носа. Верят только тому, что очевидно. Это и стало ее жизненной философией. Отсюда – искусно подготовленное исчезновение Лори Мартин и обвинение Стива Малларда в ее убийстве.
Бонни никогда не считала себя злодейкой. Мысль о том,
Глава 34
Джимми разительно отличался от мальчиков-подростков, которых Бонни знала до этого. Более зрелый, сексуальный, он умел обращаться с женщинами. Он казался Бонни неотразимым. К своему величайшему сожалению, она очень скоро обнаружила, что так же думают и многие другие женщины.
Отец пытался остановить ее. Бонни предвидела это и заранее разработала план. Она нуждалась в деньгах – у Джимми их не было, – и к тому же Бонни хотела избавиться от родителей. Она уже придумала, что делать с тормозами. Авария получилась классная, во всех газетах об этом писали, печатали фотографии. Машина перелетела за среднюю линию и несколько раз перевернулась в воздухе. Разбилась вдребезги, расплющилась, так же как и мать с отцом.
На похороны пришла толпа народа – весь приход баптистской церкви, все соседи и друзья, которые знали родителей всю жизнь. Бонни кожей ощущала их враждебность, их гнев. Однако с этим она легко справилась. Забрала свое скромное наследство – дом, который тут же продала, плюс несколько тысяч долларов из банка.
Они с Джимми поехали на две недели на Багамы, накупили себе новой одежды, играли в казино, отлично проводили время. В Гейнсвилл Бонни больше не вернулась.
Джимми снял для них трейлер неподалеку от базы, однако он редко там бывал. Всегда ссылался на то, что он на вахте или на дежурстве, говорил, будто у него много работы. Они жили не в трейлерном парке, а сами по себе, на небольшой площадке в лесу, недалеко от дороги.
Бонни это не нравилось. Ей было одиноко, даже с Клайдом. Она скучала. Часто выезжала на «бьюике» на местный рынок, всегда с маленькой черной собачкой с красной ленточкой на шее. Люди останавливались, чтобы поздороваться, переброситься парой слов, но друзей у Бонни не было, кроме Джимми. А Джимми оказался не очень хорошим мужем.
В один прекрасный день она узнала правду. Остановилась в гриль-баре в Пенсаколе и разговорилась с женщиной примерно ее возраста по имени Верена Нобл.
– Я знаю всех в округе, а вас почему-то вижу в первый раз. Как так? – спросила Верена, подавая ей охлажденное пиво.
– Я здесь недавно живу.
Бонни настороженно разглядывала привлекательную сексуальную молодую женщину с великолепным телом, в тесно облегающем черном платье с глубоким вырезом.
– Вы знакомы с парнем по имени Джимми Виктор? – спросила Бонни после обмена любезностями.
Верена закатила глаза.
– Еще бы! Он приходит сюда почти каждый вечер – и каждую неделю с другой. Да, уж этот парень женщин любит!
Глаза Бонни широко раскрылись, дыхание с шипением вырвалось из груди.