Страсть генерального
Шрифт:
Холод пробирал до костей. Руки и ноги немели, дрожь била все сильнее, а зубы стучали, выдавая, как долго я бродила. Полчаса? Час? Я потеряла счет времени, потеряла себя. Остановившись, осознала, что не могу вернуться домой – ни ключей, ни телефона, ни денег. Все осталось в офисе, а мысль о возвращении туда резала сильнее мороза.
Обессиленная, я села на скамейку у дороги, обняла себя руками и опустила голову, пряча лицо от прохожих. Отчаяние душило, каждый вдох давался с трудом, словно воздух стал ядом. Я не могла идти дальше, не могла думать, не могла
Внезапно что-то мягкое и теплое легло на мои плечи. Резко вскинув голову, я ошеломленно уставилась на Алексея. Его темно-зеленые глаза, обычно спокойные, отражали участие и серьезность.
– Идемте в машину, Надежда Сергеевна, – вежливо сказал он. – Вы сильно замерзли.
Я посмотрела на «Мерседес», который стоял неподалеку, как на клетку, и неуверенно поднялась. Но только для того, чтобы отступить от его водителя. Сейчас все, связанное с Романом, вызывало отторжение.
– Идемте. Пожалуйста, – повторил Алексей, осторожно обхватывая мои плечи
Ноги поддались. Я плохо соображала, но понимала, что не могу дальше ходить в таком виде по улице. Мужчина довел меня до машины, открыл дверь и помог сесть на заднее сиденье. Заняв водительское место, включил обогрев на максимум, и горячий воздух начал приятно окутывать тело, но не растопил ледяной ком в груди.
Я отрешенно уставилась в окно, где замелькали серые здания и голые деревья, не издавая ни звука, словно разучилась говорить. Воспоминания обжигали, как раскаленное железо. В какой-то момент взгляд скользнул к Алексею, и внезапная мысль пронзила сознание: он везет меня к Роману... Чтобы я выслушала объяснения и оправдания? Но как это можно объяснить?
Обида сжала горло. Я не хотела его видеть, не хотела слушать и не хотела больше верить. Но где-то в глубине, предательски, тлела надежда. Что, если я ошиблась? Что, если все-таки есть объяснение? Человек не может внезапно изменить себе и превратиться в негодяя... Он не мог так поступить со мной!.. Это стечение обстоятельств, недоразумение, все что угодно, только не правда.
Машина плавно катила по городу, и я, погруженная в тревожные мысли, не сразу заметила знакомые улицы. Лишь когда впереди показался мой дом, озадаченно выпрямилась, ощущая, как по спине волной спустился жар. Алексей мягко притормозил возле моего подъезда, и наши глаза встретились в зеркале заднего вида. Я поняла.
Рома не собирался встречаться со мной. Никаких объяснений не будет. Никакой ошибки нет.
Роман
Я толкнул входную дверь резиденции, и свет, включенный движением, залил холл. Мраморный пол отражал холодные блики, а тишина, гулкая и тяжелая, обволакивала пустой дом. По дороге в столовую мой взгляд равнодушно скользнул по журнальному столику, заваленному подарками – корзины с вином, букеты, статуэтки, футляры с часами и запонками. Все это барахло, свезенное из офиса, было чужим, ненужным, как насмешка над днем, который должен был стать особенным.
Бросив телефон на барную стойку, я рывком ослабил галстук, словно он душил
Перед глазами появилось лицо Нади. Бледная, с разбитым взглядом, она застыла в дверях переговорной, как хрупкая статуэтка, готовая рассыпаться. Ее растерянная поза, молчаливый уход – все это было хуже криков и слез. Но я не последовал за ней. Ситуация сложилась так нелепо, так гнусно, что, парализованный собственной беспомощностью, я просто не увидел в этом смыла.
Это была не случайность. Кто-то подсказал Наде зайти в переговорную, знал, где я и когда открыть дверь. Ольга не могла так виртуозно справиться в одиночку, значит, у нее был сообщник в офисе, и я найду эту тварь, чего бы мне это ни стоило. И как бы дальше не сложилось.
Досада и чувство вины разъедали изнутри. Я ведь знал, что Ольга не остановится. Предчувствовал, что она выкинет что-то, особенно узнав о Наде. Поэтому и приставил Алексея следить за ней, чтобы держать бывшую жену, с ее неуправляемой психикой, подальше от мышонка. Однако она нашла способ вмешаться в наши отношения, которые только приобрели устойчивую позу.
Если бы я вышвырнул эту неуемную женщину сразу… Не вступая в разговор, не позволяя ей играть на моих нервах. Но я слишком долго тянул, считая, что контролирую ситуацию.
Еще глоток виски заставил поморщиться. Признать паршивую истину – я проиграл. Меня уложили на лопатки, как мальчишку...
Внезапно ярость вспыхнула, как пожар. Стиснув зубы, я схватил бутылку и с силой швырнул ее в окно. Стекло разлетелось с оглушительным треском, осколки брызнули, впуская в дом холодную ночь. Так же разлетелись мои планы, надежды иуверенность в завтрашнем дне.
Телефон на стойке завибрировал, настойчиво, как сигнал тревоги. Уняв бурю внутри, я поднялся, чувствуя свинцовую пустоту, и принял звоно.
– Да, – холодно ответил.
– Роман Давидович, она очнулась! – напряженный голос в трубке резанул слух.
Прикрыв глаза, я медленно втянул воздух, отдаваясь на волю обстоятельств.
– Я скоро буду.
Сбросив звонок, замер, вновь устремив взгляд на россыпь стекла на полу. Пальцы, все еще сжимавшие телефон, напряглись. Медленно подняв экран, я открыл контакты и нашел ее имя – «Надя». Погладил его большим пальцем, будто она могла это почувствовать через время и пространство. Ревность, сомнения, тоска схлестнулись внутри в ожесточенном бою, но холодный рассудок взял верх. Я не мог тянуть ее за собой в этот хаос. Не теперь.
Прости меня, маленькая.
Палец скользнул вниз, и я нажал «удалить контакт». Экран мигнул, имя исчезло, и вместе с ним – последняя нить, связывающая нас.
Конец первой части