Страсть и цветок
Шрифт:
Глава 6
Локита и Мари не спеша прогуливались по бульвару Мадлен.
В течение всей прогулки обе почти не нарушали молчания.
Казалось, минуло уже столетие с той поры, когда они устремились из Лондона обратно в Париж, что бы вновь искать убежища от всего рода человеческого.
Даже теперь — хотя последние несколько дней она пыталась заново привыкнуть к такому знакомому для себя образу жизни — всякий раз, когда воспоминания уносили ее к князю, слезы наворачивались на
«Почему я не сделала того, что он от меня ждал?» — Этим вопросом она поминутно терзала себя в течение каждой ночи.
Этот вопрос мучил ее и днем, не давая сосредоточиться ни на какой другой мысли, наполняя все ее существо чувством безысходности.
Когда она бросилась вон из дома лорда Марстона, приказав лакею в холле кликнуть для нее наемный экипаж, она, как дитя, устремилась за помощью к той единственной женщине, что оберегала и пестовала ее всю жизнь.
И лишь когда экипаж остановился у дверей пансиона в Айлингтоне, она, придя в себя, вспомнила, что не вправе огорчать и расстраивать Энди, и принялась лихорадочно измышлять возможные оправдания своему возвращению.
Войдя в дом и не встретив внизу ни души, она стремглав бросилась наверх в покои мисс Андерсон.
Взявшись за дверную ручку, она затаила дыхание и, собрав остаток сил, заставила себя войти в комнату со спокойным выражением лица.
Энди, которая еще не спала, приподняла голову неспешно, поскольку, очевидно, собиралась увидеть перед собой Мари. Увидев же Локиту, она громко воскликнула:
— Почему ты здесь? Почему ты вернулась?
Локита подошла к ее постели, встала на колени у изголовья и, тщательно подбирая каждое слово, нежно произнесла:
— Энди… миленькая моя… я пришла… просить у тебя совета…
— Совета? — переспросила мисс Андерсон.
— Я не знаю, что мне делать… как правильно поступить и не ошибиться…
Слова эти прозвучали так по-детски трогательно, что мисс Андерсон, поддавшись порыву, нежно взяла ее за руку.
— Ты очень взволнована, даже напугана, — сказала она, как бы обращаясь к самой себе. — Совсем не этого я хотела…
— Ты… единственный человек… кого я могу спросить…
— Спросить о чем? — проговорила мисс Андерсон, хотя вполне представляла себе ответ.
Локита не сводила глаз с белой простыни.
— Лорд Марстон сообщил мне, что ты хочешь, чтобы я вышла за него замуж, — вымолвила она. — Но… я не могу этого сделать, Энди.
— Почему же?
— Потому, что я не люблю его, а он не любит меня.
Мисс Андерсон воздержалась от ответа, и Локита продолжала:
— Я знаю, как сильно папа любил маму. Когда он начинал говорить о ней, то любовь звучала в его голосе, в каждом его слове. И ты сама говорила мне, как сильно любила его мама. — Локита обхватила руку Энди своими ладошками. — Как же могу я… стать женой лорда Марстона… и любого
— Ты должна уберечь себя от всякой опасности, дорогая, — произнесла мисс Андерсон, но голос ее прозвучал без привычной чеканности.
— Но ведь ты не хочешь, чтобы я была несчастлива… чтобы вся жизнь моя стала горем…
— Лорд Марстон — джентльмен. Он будет заботиться о тебе.
— Он не сможет любить меня так… как князь…
Слова эти были сказаны почти неразличимым шепотом, но мисс Андерсон сумелаих расслышать.
— Князь не может предложить тебе руку, — твердо произнесла она.
— Я знаю это. Но… если я останусь с ним… это будет очень скверный поступок… хотя мне так этого хочется?..
— Твой отец и мать никогда не простили бы мне этого, — ответила мисс Андерсон с нескрываемой мукой в голосе.
Локита открыла глаза. Они были темны от поглотившего ее душу отчаяния.
— И что же мне тогда делать? — прошептала она. — Ты ведь всегда была такой мудрой, всегда заботилась обо мне и желала только лучшего. Скажи, Энди… как быть… потому что я сама ничего не знаю…
С минуту мисс Андерсон лежала безмолвно. Затем твердо произнесла:
— Позови Мари и Сержа.
— Но зачем они тебе? — испуганно спросила Локита.
— Не спрашивай, делай, как я говорю. Я хочу их видеть сию же минуту, немедленно! Мы возвращаемся в Париж!
— В Париж? — ахнула Локита.
Но с этого мгновения все ее слова, мольбы, протесты, возражения были уже пустым звуком.
Мисс Андерсон приняла капли, прописанные ей сэром Джорджем Лестером, и кое-как оделась при помощи Мари и Сержа.
Сгодились и несколько глоточков бренди, а Мари, будучи француженкой, и вовсе была уверена в том, что это средство более безотказное, чем любая прописанная докторами пилюля. Во всяком случае, оно очень поддержало мисс Андерсон во время их долгой дороги.
В семь часов поезд отошел от вокзала Виктория. Когда же они подъезжали к Парижу, мисс Андерсон стало совсем плохо, казалось, что она уже между жизнью и смертью. И все же, собрав в кулак силу воли, она заставляла себя не мириться с болезнью.
— Сказать кучеру, чтобы он отвез нас домой? — спросила Локита, когда они усадили в фиакр мисс Андерсон, а Серж помог уложить багаж на крыше экипажа.
— Нет! — последовал ответ. — Мы едем к мадам Альбертини.
Локиту это очень удивило, но, увидев, какое бледное лицо у ее опекунши, посчитала за лучшее не задавать вопросов.
Мисс Андерсон нашла в себе силы выдержать объяснение с мадам. Той нужно было знать, почему они отлучились из Парижа, а потом столь же внезапно в него вернулись. Мисс Андерсон также просила мадам взять на себя заботу о девушке, потому что никому другому поручить этого не может.