Страсть и расчёт
Шрифт:
– Который мы, возможно, и не получим, – скривился Фланнаган. – Нужно иметь поистине змеиный язык, чтобы уговорить этих английских лордов…
– Мортимер, – прервала его Луиза, – я бы хотела услышать, что мистер Кортни хочет нам сообщить.
– Благодарю, ваша светлость. Итак, как я уже сказал, здесь присутствуют основные наследники имущества и прав. Ну, благотворительность нас сейчас не волнует… – Поверенный перебирал бумаги. – Начнем с вас, леди Крайтон. Ваш брат оставил вам дом в Суррее, о котором вы говорили как о месте, где хотели бы проводить свое время, десять тысяч фунтов стерлингов и пять процентов акций
– О, милый Майкл! – пробормотала тетушка Ви, вытирая глаза уголком батистового платочка.
– Теперь что касается непосредственного владения и управления той частью компании, что принадлежала мистеру Грэхему. Все наследует графиня Рэйвенвуд. Она же вправе либо управлять компанией сама, либо назначить поверенного, которым может стать как наемный служащий, так и ее супруг, граф Рэйвенвуд. Мистер Фланнаган, партнер, сохраняет все свои позиции в компании неизменными. Договоренности, заключенные между ним и Майклом Грэхемом, остаются в силе до тех пор, пока новый владелец не решит пересмотреть их. Все имущество, движимое и недвижимое, принадлежавшее Майклу Грэхему, переходит к его дочери, за исключением того, что особо оговорено в завещании и становится собственностью других людей или организаций. Ваш отец пожертвовал несколько зданий на благотворительные цели, ваша светлость. Также все денежные суммы и вклады, семейные драгоценности наследуете вы, за исключением, опять же, нескольких особо оговоренных случаев. Вот список.
Если для Луизы условия завещания отца сюрпризом не стали, то Мортимер удивился чрезвычайно. Это было написано на его лице – обычно суровом, а теперь растерянном. Он переводил взгляд с Кортни на Луизу и ее мужа, как будто силясь осознать произошедшее.
– Прошу прощения, мистер Кортни, я вынужден уточнить, – проговорил он как можно более спокойно. – В последнее время мистер Грэхем и я вели разговоры о том, чтобы я получил большую долю в компании и принимал большее участие в ее деятельности, чем до сих пор. Я полагал, что он внесет изменения…
– Мне известно об этой ситуации, – прервал его поверенный, – и мистер Грэхем действительно обсуждал со мной возможное изменение ваших планов. Однако я также знаю, что он намеревался принять окончательное решение лишь после заключения контракта на строительство железной дороги в Вест-Индии – полагаю, вы знаете, о чем идет речь.
– Но он дал мне понять… – Мортимер умолк, прикусив губу.
– Теперь все решения по этому поводу будет принимать новый владелец, вернее, владелица, – Кортни кивнул Луизе. – Хотя на вашем месте я бы не стал требовать от нее решения сейчас.
– Луиза! – Фланнаган повернулся к ней.
– Я все поняла, Мортимер, но мистер Кортни прав. Я должна разобраться, прежде чем дам тебе ответ. В любом случае отец желал бы, чтобы дела шли так, как идут. Дай мне время.
– Не хочешь же ты сама управлять компанией?
– О нет… не в полной мере. Для этого вокруг достаточно мужчин, и ты – один из них. Думаю, справедливо оставить все как есть, поэтому прошу тебя, занимайся пока делами «Грэхем и Ко», как раньше.
Мортимер кивнул, успокоенный и удовлетворенный. Луизе непонятно было его волнение. Если отец хотел увеличить его долю в компании, значит, у него имелись на то
Ах, отец, отец… Как же ей его не хватало!..
– Прошу прощения, – вдруг заговорил Руперт. – Вы упомянули, что все заинтересованные лица находятся здесь, однако не сказали обо мне ни слова.
– Ах да, граф Рэйвенвуд, прошу меня простить, – извинился Кортни. – Как я понимаю, вы получили сумму, оговоренную при вашем вступлении в брак с мисс Грэхем. С этого момента у нее, как у владелицы всех средств, остается исключительное право ими распоряжаться. – Поверенный задумчиво потер подбородок. – Честно говоря, мистер Грэхем заводил со мной разговор о том, чтобы внести в завещание вас и отписать значительную сумму вам лично. Однако мы решили, что на изменение завещания потребуется некоторое время, а ваша свадьба состоялась всего несколько дней назад. Нас занимали более срочные дела. Мистер Грэхем… он не планировал умирать.
Но смерть не спрашивает, подумала Луиза. Она приходит и забирает того, кто ей по нраву. Чем ее очаровал отец?..
– Я понял, что вы имеете в виду, – проговорил Руперт. – Что ж, благодарю вас.
Когда поверенный распрощался и ушел, а тетя Ви поднялась к себе, Мортимер тоже начал собираться.
– Мне хотелось бы обсудить с вами дела, – обратился он к Луизе. – Когда вы меня принять сможете?
– Завтра утром, в девять.
– Но… – начал было Руперт, однако Луиза жестом остановила его и повторила:
– В девять, мистер Фланнаган.
– Я непременно буду. – Он поклонился и вышел. Граф встал, прошелся по гостиной, а затем, повернувшись к Луизе, сказал скорее утвердительно, чем вопросительно:
– Значит, мы не едем в Лондон.
– Нам нечего делать там сейчас, – объяснила она ему, снова начиная испытывать то глухое раздражение, что уже одолевало ее вчера. – Мне нужно принять дела компании, Руперт.
– Разве этим не может заняться Фланнаган? Он, конечно, не нравится мне, однако не думаешь же ты сама управлять…
– Почему нет? – Луиза окончательно разозлилась и встала; траурные юбки колыхнулись. – Ты полагаешь, что я не смогу? Отец всему меня научил!
– Но это не женское дело. Это вообще не дело аристократов, – а ведь ты теперь аристократка.
– Ты невозможен, Руперт. Я в первую очередь дочь своего отца. Компания папы – моя компания. Я гораздо больше понимаю в этом, чем ты когда-нибудь даже захочешь понять.
Он поморщился, однако продолжил настаивать:
– Тебе нужно пережить скорбь по отцу, Луиза. Компания никуда не денется. Не сомневаюсь, что есть люди, которые смогут ею управлять, хотя бы и этот мистер Фланнаган… который, повторюсь, не вызывает у меня добрых чувств, однако твой отец, несомненно, доверял ему.
– И я доверяю, – отрезала Луиза. – Но при этом мне важно, чем будет жить компания дальше. Мне все известно о готовящейся сделке насчет железных дорог, и я хочу принять в этом участие. Это отличный шанс, и я не намерена его упускать. А ты… – Ей хотелось сказать Руперту что-нибудь обидное, чтобы он не смотрел на нее этим снисходительно-грустным взглядом. – Можешь продолжать заниматься привычными делами. То бишь читать газеты, ходить в клуб или выезжать на охоту. Мне все равно. Я намерена оправдать доверие отца.