Страсть на продажу

Милберн Мелани

— Ты постепенно убираешь меня из жизни Эмили, чтобы она не скучала по мне, когда ты снова выбросишь меня.

— Я не собираюсь так поступать. Наши отношения не закончатся, пока мы оба этого не захотим.

— Признайся, что ты не прочь развестись прямо сейчас. Чтобы продолжать крутить роман с Лулой или как ее там.

— Лула — экономка. Я, наверное, почувствовал, как ты зашевелилась, и подумал, что она пришла менять белье или еще что-то.

— Значит, ты снова спишь с прислугой? — с насмешкой бросила Шарлотта. —

Я думала, ты не совершаешь одинаковых ошибок.

— Ты моя единственная ошибка.

— Ой, спасибо. Приятно знать, что я запомнилась.

— Я не собираюсь спорить с тобой. Ты больна.

— Сколько еще повторять, что я здорова?

— Ты сегодня останешься в постели.

Шарлотта откинула одеяло и встала.

— Ни за что.

— Быстро в кровать.

— Нет.

— Или ты сделаешь это сама, или я заставлю тебя.

— Посмотрим. Если ты подойдешь ко мне, я закричу.

— Мама подумает, что ты кричишь от удовольствия в моих руках.

Шарлотта искала путь к отступлению, но кровать мешала ей.

— Не трогай меня.

— Почему? Боишься возбудиться? — Деймон медленно пошел в ее сторону. — Давай проверим.

Шарлотта сглотнула.

— Н-не делай этого…

— Чего? — прошептал он в ее полуоткрытые губы. — Этого?

Он провел языком по ее губам, дразня и разжигая уснувшее желание. Его поцелуй был голодным и полным страсти. Их языки сплелись в вальсе нежности и неистовости одновременно. Шарлотта опустила ресницы, целиком отдавшись ощущениям. Прошло какое-то время, прежде чем она, опомнившись, с трудом отстранилась и поправила одежду.

— Вон. — Она указала на дверь.

— Ты злишься на себя, а не на меня, дорогая. Тебя раздражает, что ты не можешь устоять передо мной, правда?

Шарлотта до боли сжала кулачки.

— Ты моя, Шарлотта. Моя телом и душой.

Шарлотта хотела оттолкнуть его, прогнать, сказать, что ненавидит, но ее тело снова потянулось к нему. Ее руки проникли под его футболку, губы впились в его рот.

Не прерывая поцелуя, Шарлотта нашла его ремень и расстегнула, а затем ее рука скользнула в брюки и нашла его восставшую плоть. Она опустилась на колени и стала ласкать ее языком в кошачьей манере, то ускоряя, то замедляя темп, пока Деймон не издал финальный стон, взорвавшись от наслаждения.

Шарлотта в каком-то тумане наблюдала, как он надевает брюки со странным выражением на лице.

— Прости…

— Все нормально.

— Шарлотта…

— Все хорошо, Деймон. Ты считаешь, что только я не могу устоять, а я решила доказать, что ты сам не лучше.

— Я никогда не отрицал, что желаю тебя.

— Верно.

— Послушай, Шарлотта, я стараюсь изменить свое отношение к тебе.

— Как? Заставив меня жить в браке без любви?

— Меня бы не поняли, если бы я не женился на матери своего ребенка.

— Ты ведь ненавидишь меня.

—

Я этого не говорил.

— Тебе и не нужно говорить, твои поступки показывают твое отношение.

В комнате повисла тишина.

— Ты слышала что-нибудь о своей сестре? — наконец спросил Деймон.

— Нет…

— Тогда ты будешь рада узнать, что она быстро идет на поправку.

— Ч-что ты имеешь в виду?

— Я встречался со Стейси и поставил перед ней ультиматум. Она решила, что лечение в клинике, которое я уже, оплатил, лучше, чем несколько месяцев в тюремной камере.

— И она легла в клинику?

— Я оставил при ней человека, который следит, чтобы она прошла все необходимое лечение. Стейси находится в клинике уже три недели.

— Но почему ты ничего мне не говорил?

— Я наверстываю упущенное, Шарлотта. Хотя… что такое три недели по сравнению с четырьмя годами, да?

Шарлотта хотела ответить, но Деймон уже исчез за дверью.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Мамочка, посмотри на меня! — позвала Эмили Шарлотту. — Я плыву!

Шарлотта улыбнулась, наблюдая, как ее малышка с удовольствием плещется в бассейне под присмотром бабушки.

— Почему бы тебе не присоединиться к нам, Шарлотта? — пригласила Александрина.

— Да, мамочка, залезай сюда. Я покажу тебе, что еще умею.

Шарлотта сбросила саронг и с удовольствием опустилась в прохладную воду.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Александрина.

— Намного лучше.

— Ты все еще немного бледна. Деймон беспокоится за тебя.

— Он очень добр ко мне, — признала Шарлотта.

Ей до сих пор не верилось, что Деймон позаботился о Стейси. Она даже смогла поговорить сестрой. Та заверила ее, что делает успехи. Шарлотту трогала такая забота Деймона о ее сестренке. Правда, она не совсем понимала его мотивы. Кроме того, что они занимались любовью почти каждую ночь, он не выказывал к ней каких-то нежных чувств. Надежда и отчаяние соседствовали в ее сердце.

— Он так любит Эмили. И я тоже. — Александрина вздохнула. — Когда я смотрю на нее, то как будто вижу Элени.

Эмили, восторженно визжа, подплыла к женщинам.

— Видишь, мамочка? Даже Дженни так не умеет!

— Ты очень умная. — Шарлотта чмокнула дочку в нос. — Но и бабушка хороший учитель. Она гораздо терпеливее меня.

— Терпению я научилась сполна, — призналась Александрина. — Тяжело не злиться на Бога за то, что он отнял у меня самое дорогое.

— Я была совершенно убита, когда узнала о смерти Элени. Вы, наверное, очень скучаете о ней.

— Мне было тяжело, — на глазах пожилой женщины выступили слезы, — но ты подарила мне Эмили. Я не поверила Деймону, когда он позвонил и сообщил, что, наконец, нашел тебя и что у тебя от него ребенок.