Страсть окаянная
Шрифт:
Лена подчинилась. Ее вывели на свежий воздух и, все так же подталкивая в спину прикладами автоматов, заставили направиться в здание. Запястья затекли от наручников, и Лена даже почувствовала невероятное облегчение, когда их сняли. Это произошло уже в одном из мрачных кабинетов, в котором она оказалась.
– Так-так-так. – Восседавший за столом мужчина с майорскими погонами потер ладони и подался корпусом вперед. – Какая пташка к нам залетела! Будем сразу откровенничать или как?
Лена не поднимала на него глаз.
– Это зря, – майор покачал головой. – У вас, девушка, весьма богатый список нелицеприятных подвигов.
– Это кто же? – глухо и безразлично поинтересовалась Епифанова.
– Сейчас не об этом, – майор поморщился. – Всему свое время. Лучше подумайте хорошенько и ответьте. У вас есть что сказать мне лично?
Лена покачала головой. Говорить ей сейчас о чем бы то ни было хотелось меньше всего.
– Разрешите войти? Как здоровье, Георгий Матвеевич? – уже находясь в кабинете у Мирошникова, поинтересовался Триполин и мягко прикрыл за собой дверь.
– Ты бы еще, твою мать, про погоду меня спросил, – отозвался генерал. Он стоял у окна спиной к Триполину и смотрел, как на улице идет дождь. – Хреново мое здоровье. И погода хреновая. И настроение такое же. – Мирошников подошел к столу, сел в кресло и, достав сигареты, прикурил. – Чего ты встал как пень? Садись.
– Ну, на погоду, как бы я ни хотел, повлиять не могу. А по поводу твоего хронического бронхита давно тебе советовал к врачу обратиться. – Триполин расположился в кресле напротив. – Ну а настроение тебе улучшить я постараюсь.
– Ну, давай, выкладывай, что там у тебя? Не тяни, – раздраженно поторопил Мирошников Триполина.
– Встречался я с Епифановой, беседовал. Только что. Почти договорились. Только, я думаю, с ней лучше тебе пообщаться. Уже непосредственно по делу.
– А ты?
– А я, – полковник немного помолчал. – Если ты помнишь, когда Епифанову с поличным брали, она с напарником была. В общем, паренек тоже под раздачу попал. У меня по этому поводу кое-какая идейка возникла.
– Какая, к хренам, идейка? Какой напарник? – вновь раздражаясь, недовольно бросил Мирошников.
– Или ты успокоишься и будешь меня слушать, или мы перенесем беседу и потеряем время, – тихо произнес Триполин, глядя в глаза генералу. Выдержав небольшую паузу, он продолжил: – У Войтовича с женой заключен брачный контракт. У них все поделено и четко прописано. Перед бракоразводным процессом оба супруга начнут хитрить. Это уж как пить дать, Гера. Так вот, по нашему плану Войтович должен будет переписать основную часть своего имущества на Епифанову, которую мы под него подложим. Но, как ты понимаешь, жена нашего олигарха тоже не дура. Причем «недура» богатая! Она, конечно, будет искать способ сохранить свой капитал. Вот я и подумал, что, если мы в параллель Епифановой в работу ее напарничка запустим. Под Войтовича наша девонька ляжет, а жене его мы напарника подсунем. Пускай супруги перед разводом свое имущество на любовников переведут. Ну а после этого Епифанова с напарником все на наши имена перепишут. А мы их отпустим с богом... И к богу.
– Да, складно все у тебя
– Климов. Константин, – Триполин улыбнулся. – И я рад, что выполнил свое обещание. Настроение у тебя явно улучшилось, Гера.
– Как ваше плечо, Константин Николаевич? – любезно поинтересовался чем-то похожий на Берию мужчина в звании полковника, едва заняв место за столом напротив понуро сидящего Климова. – Уже не болит? Или еще тяжеловато двигаться?
– Кто вы такой?
Константину очень хотелось курить, но он мужественно терпел, полагая, что любая просьба с его стороны будет расцениваться как проявление слабости. Однако Триполин и сам догадался обо всем без лишних обращений. Он достал из кармана пачку «Мальборо» и бросил ее на край стола. Затем из того же кармана выудил спичечный коробок, но, вместо того чтобы присовокупить его к сигаретам, стал механически крутить между пальцев.
– Вы курите, Константин Николаевич, курите, – негромко произнес полковник, поблескивая стеклами круглых очков. – Ничего не стесняйтесь и не бойтесь. Я – друг... Вернее, я надеюсь стать вашим другом. И надеюсь, что вы станете моим. Хотя давайте-ка я все объясню вам по порядку. Я – полковник ФСБ Леонид Триполин. Однако в данном конкретном случае я не столько представляю интересы своего ведомства, сколько интересы Отечества.
– Даже так? – Климов пытался иронизировать.
Воспользовавшись предложением Триполина, он вынул из пачки одну сигарету и прикурил ее от собственной зажигалки. Полковник все так же монотонно, словно рассчитывал загипнотизировать собеседника, продолжал вертеть в руках спичечный коробок.
– Да, так, – нисколько не смутился Триполин. – И мне, кстати, искренне жаль, что вы угодили в такие неприятности. Понимаю, что одной жалости и сочувствия тут недостаточно... Но я готов сделать для вас гораздо больше. Я готов помочь вам, Константин, – на этот раз он опустил отчество. – Вы ведь хотите, чтобы с вас сняли все обвинения? Грабежи, вооруженное сопротивление представителям власти, незаконное ношение оружия.
– А что я должен сделать для вас? – Константин поискал глазами, куда бы стряхнуть пепел с сигареты, но, не найдя ничего подходящего, просто уронил серый столбик на пол.
– Вот это конструктивный разговор, – обрадовался или сделал вид, что обрадовался, Триполин. – Приятно иметь дело с умным человеком. Дело в следующем, Константин. Ваш прокол на картине «Осенний мотив» был спланирован заранее. Нам не составило особого труда уговорить Мелихова сдать вас с потрохами... Не вините его. Он тоже спасал свою шкуру. Но вот чего мы действительно не учли с самого начала, так это вашу бесценную персону. Да-да! Нам была нужна только девушка.
– Лена?
– Совершенно верно. Елена Епифанова. – Триполин положил коробок на стол и продолжил все с той же интонацией: – Вы когда-нибудь слышали об олигархах, Константин?
– Приходилось, – сдержанно изрек Климов.
– Так вот, один из таких олигархов нас и интересует. Его зовут Максим Войтович. – Заметив, что Константин никак не отреагировал на это имя, Триполин лениво пожал плечами. – Мы хотим вернуть Отечеству то, что этот человек у него украл. То есть, как видите, мы преследуем благородное дело...