Страсть по расписанию

Эрвин Сюзанна

– Вы в порядке? – спросила Маргарита.

– Ну и чертова ночка, – услышала она. – Что еще произошло?

Маргарита рассмеялась. Она не могла сдержаться, хотя ее сердце бешено колотилось в груди. Она пыталась убедить себя, что это не имеет никакого отношения к тому, что на Эване Флетчере были надеты лишь спортивные брюки, которые постоянно грозили свалиться с его узких бедер. Маргарита была почти рада, что свет погас, и она больше не видит его внушительного пресса.

– У прежнего владельца были проблемы с памятью к концу жизни. Он боялся, что забудет

выключить свет, и ему пришлют огромный счет за электроэнергию. Так что он установил таймеры во всех комнатах.

– На два часа ночи? – недоверчиво спросил Эван.

– Он был совой. Я сейчас включу свет.

– Я сам в состоянии включить свет в собственном доме, – пробормотал он.

Следом за этим раздался еще один глухой звук.

Маргарита ахнула. Было уже плохо, что шериф видел ее в Сент-Айседоре в такой поздний час. Но если ему придется вернуться из-за того, что новый владелец поместья получил травму, в то время как она была там, это навредит ее репутации, уже подмоченной из-за конфронтации с внучатыми племянниками Лайнуса. Она и так уже представляла себе, что станут говорить на всех углах из-за того, что шериф застал ее посреди ночи с полуодетым Эваном.

Маргарита сделала шаг и споткнулась о ногу Эвана. Покачнувшись, она упала на него.

– Ой!

– Больно же, черт подери, – раздался недовольный голос слева от нее.

– Вы в порядке? Что случилось?

– Стул. Нико не задвинул его.

Он сказал это с таким недовольством, что она снова рассмеялась.

– Надеюсь, вы не пострадали?

– Пострадало только мое чувство собственного достоинства. То, что от него осталось. Похоже, вы пострадали больше меня.

Чувствуя твердые мышцы его бедра под левой щиколоткой, она поспешила убрать ногу.

– Нет. Я только шокирована тем, что оказалась на полу.

Эван поднялся, и теперь, когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела, что он протягивает ей руку.

– Давайте помогу вам подняться.

Маргарита взялась за протянутую руку и сделала попытку подняться. Но когда она попыталась опереться на правую ногу, ее пронзила острая боль.

– Ох!

Он тут же подался к ней.

– Растяжение или что-то похуже?

Маргарита покачала головой:

– Вывих. Ничего страшного.

Она сделала попытку отстраниться, но не смогла опереться на больную ногу.

– У меня будут синяки на лодыжках после столкновения со стулом. И я ударился коленом, когда падал, так что не смогу никуда отнести вас в настоящий момент. Могу я предложить вам устроиться на полу?

Он опустился на пол и потянул ее за собой. Это было неплохим предложением, и она плюхнулась на пол, стараясь не касаться его.

В комнате было темно и тихо. Они были словно в коконе, который отгораживал их от остального мира. Ее чувства обострились. Она слышала его тихое дыхание, а ее нос, натренированный распознавать малейшие нюансы запахов вина, уловил аромат лемонграсса, базилика и чего-то еще, что могла определить лишь как запах теплой чистой кожи. Ее пульс ускорился.

Если она сдвинет руку немного влево, то коснется

его. И он, возможно, обнимет ее, а она сможет провести пальцами по тому, на что боялась смотреть при свете, – по его гладкой бронзовой коже, по темным волоскам, которые покрывали его грудь, а потом узкой дорожкой уходили под резинку его брюк…

Эван откашлялся, и Маргарита вернулась к действительности.

– Три сюрприза за один вечер, – сказал он. – Даже четыре, считая вас. Лифт работает, хотя и выглядит как экспонат музея. Потайные ходы – это не выдумки риелторов. Свет выключается сам по себе. А я провел здесь всего один вечер.

– Это Сент-Айседор. Я каждый день узнаю о нем что-то новое. Несмотря на то, что столько лет работала здесь.

Он повернулся к ней, но она не могла в темноте разглядеть выражения его лица.

– Что вы вообще здесь делали? Особенно если главным виноделом был Кастер?

Она с горечью рассмеялась.

– Каспер. Как я уже говорила, это трудно объяснить.

– Отлично. Вы задолжали мне историю, так пусть она будет интересной.

Маргарита фыркнула:

– Ладно. – Но не было нужды вдаваться в подробности. – Я была живущей в этом доме личной помощницей Лайнуса. Можно сказать, его девочкой на побегушках. И до тех пор, пока я выполняла все его поручения, была вправе распоряжаться своим свободным временем. И я проводила его, делая вино. Прежний винодел учил меня, и я много экспериментировала.

– Но если вы винодел, зачем было становиться личной помощницей? Нашли бы себе работу по профессии.

Она поджала губы.

– Вкус винограда в другом месте не такой, – решила Маргарита ограничиться лишь этим замечанием. Он начал что-то говорить, но она перебила его: – И никогда не говорите, что виноград – это просто виноград. Во всяком случае, здесь.

Ей не нужен был свет, чтобы увидеть, как он закатил глаза.

– Напрасно вы думаете, что я тупой технарь. Я собирался спросить, почему вина Сент-Айседора такие особенные. В конце концов, я теперь владелец винодельни.

«Они особенные, потому что мои», – подумала она. Но не стала произносить этого вслух, потому что тогда пришлось бы рассказывать об истории ее семьи и о том, как другие воспользовались ее доверчивостью. Но и ограничиться какой-нибудь банальностью ей не удастся – этот технический гений был явно совсем не глуп.

– Что делает их такими особенными? Терруар.

– Террор?

Маргарита рассмеялась.

– Шутите? Вы же знаете, что такое терруар?

– Да. Немного. Давайте предположим, что совсем не знаю.

– Терруар – это совокупность условий, которые влияют на виноград: почва, ветер, солнце, высота над уровнем моря.

Эван кивнул:

– Терруар делает виноград уникальным.

Она улыбнулась.

– Что означает, что сделанное из него вино тоже уникально. – Она помрачнела. – Полагаю, слухи о вас верны.

– Обо мне? И что обо мне говорят?

– Ничего особенного. Только то, что вы купили Сент-Айседор, чтобы снести дом и виноградники и продать землю по частям под застройку.