Страсть в жемчугах
Шрифт:
– Она не продается, мистер Уолл.
– Ах, хитрец! Цена станет совершенно скандальной, когда мои гости начнут наперебой переубеждать вас! Очень мудро, Хастингс, очень… но кто это? Неужто вы привели в мой дом восхитительную, подлинную «Леди в красном»?
– Да. Мисс Элинор Бекетт, позвольте представить вам нашего гостеприимного хозяина мистера Огастина Уолла. – Джозайя с гордостью наблюдал, как Гаса охватила дрожь волнения при встрече с его моделью.
– Мисс Бекетт, вы живая греза! Вы моя почетная гостья!
Элинор в смущении ответила:
–
– Чепуха! Никогда не спорьте с мужчинами, которые всегда и во всем правы. Оставьте этого эгоистичного мистера Хастингса и познакомьтесь с моей женой, доставьте ей удовольствие – пусть представит вас нашим гостям, которые умирают от зависти. – Подхватив под руку, Гас увел Элинор.
– Но мистер Хастингс… – запротестовала она.
– Ему придется какое-то время обойтись без вас. В конце концов, когда все увидят живую «Леди в красном», цена картины станет просто сумасшедшей, и Хастингс будет благодарен вам за это. – Мистер Уолл действовал как главнокомандующий армии, и Элинор не оставалось ничего другого, как подчиниться и приготовиться к светским играм без Джозайи.
Миссис Уолл, столь же эксцентричная, как и муж, составляла с ним восхитительную – и пугающую, на взгляд Элинор, – пару. Она была столь же худа, как ее муж крепок и дороден, и оказалась такой же шумной и разговорчивой. Все светские правила, какие помнила Элинор, плохо подходили для салона Уоллов, и она лишь старалась удержаться от смеха, пока ее представляли то одним, то другим гостям.
Элегантный зал с мраморными полами явно предназначался для частной выставки, но сегодня здесь повсюду стояли диваны и кресла, а многочисленные слуги разносили подносы с закусками. Трио музыкантов играло в дальнем углу, поскольку на возвышении, где они обычно располагались, стоял золоченый мольберт с картиной Джозайи, выставленной на всеобщее обозрение.
И все это сбивало с толку; трудно было видеть себя в красках – дерзкую и гордую, в окружении незнакомцев, толпящихся вокруг и открыто восхищавшихся ею. Ужас, парализовавший ее в карете, грозил вернуться, но миссис Уолл было не остановить. К счастью, Элинор разглядела Джозайю на другом конце зала, и его взгляд успокоил ее.
– Вы знакомы с «Леди в красном»? – спросила миссис Уолл очередную гостью.
Элинор отчаянно хотелось попросить хозяйку дома не называть ее так, но она не знала, как вежливо подсказать, что у нее есть имя – как у любой другой женщины в этом зале.
– Ах, дорогая! Мой муж влюбился в вас и грозится избавиться от меня, если вы действительно существуете! – Дама рассмеялась, словно потеря мужа – повод для праздника.
– Замечательно, миссис Бачерд! – Миссис Уолл хлопнула в ладоши, явно довольная шуткой. – Бертрам чувств лишится при виде ее красоты, так и знайте!
– Ах, бедняга… Вы, несомненно, правы. – Миссис Бачерд вздохнула. – Но как это волнующе – встретить модель! Какая вы прелестная птичка!
Элинор прикладывала все усилия, чтобы подавить гнев, –
– Я не классическая красавица, миссис Бачерд, но мне приятно, что вы находите интерпретацию мистера Хастингса восхитительной. Он неустанно трудился над картиной, а мне просто выпала честь внести вклад в его работу.
– Боже мой! – ахнула миссис Бачерд. – Да вы вовсе не уличная птичка! Какая чудесная речь! И какая вы рафинированная! – Она улыбнулась, похлопав Элинор по руке. – Извините, дорогая. Вы должны назвать свое имя.
– Элинор Бекетт, – представилась Элинор, порадовавшись, что хоть эта дама поинтересовалась ее именем.
– Мисс Бекетт, клянусь, вы будете событием предстоящего светского сезона! – заявила миссис Бачерд.
– И у меня будет исключительное право хвалиться, что я первая, у кого вы побывали в гостях, – подхватила миссис Уолл.
– Я бы не хотела лишать вас триумфа, миссис Уолл, но не имею намерения… участвовать в светском сезоне. Это было бы совершенно неуместно, – начала объяснять Элинор, но ее тут же перебили:
– Чепуха! Аристократия ничего так не обожает, как неуместность, – объявила миссис Бачерд. – А мой Бертрам прямо-таки специалист по неуместности. При этом наш светский календарь такой плотный, что забирает все силы. Просто истощает, мисс Бекетт! Но его кузина – одна из любимых фрейлин ее величества, и я объясню ей значимость нашего открытия, чтобы она могла упомянуть о нем при дворе.
– Ваше открытие? – переспросила Элинор. Потеряв нить разговора, она не понимала, к чему клонит собеседница.
– Принц-консорт – заядлый поклонник искусства. И как только мы подсунем ему под нос последнюю работу мистера Хастингса, кто тогда скажет, что это не я открыла его?
– Мистер Уолл может наброситься на вас за это! – запротестовала миссис Уолл. – Вы, оказывается, предерзкая особа!
Какой-то мужчина в вечернем костюме деликатно кашлянул позади них, и миссис Уолл вернулась к обязанностям хозяйки дома.
– Дорогая, позвольте представить вам мистера Томаса Келлера. Говорят, он самый серьезный и скучный молодой человек в Лондоне, но ужасно умный! Его семейное состояние сделано недавно, в аптечном деле. Подумать только!.. А эта прелестная женщина – мисс Элинор Бекетт. Я только на днях познакомилась с ней, но не могу удержаться, чтобы не поделиться ею, – весело сказала миссис Уолл. – Побеседуйте пока, а мы с миссис Бачерд, если вы не возражаете, отлучимся на бокал вина.
– Да, конечно. – Мистер Келлер ответил раньше, чем Элинор сумела придумать подходящую причину, чтобы помешать миссис Уолл оставить их наедине.
«Значит, Келлер? А он намного моложе, чем я его себе представляла. И теперь, когда я столкнулась лицом к лицу со злодеем, который погубил моего отца… О, как бы сбежать отсюда побыстрее», – думала Элинор.
– М-мистер Келлер, я не очень-то разговорчива. Извините, но я…
– Мисс Бекетт, это действительно вы? Элинор Бекетт?