Страсть
Шрифт:
Джейс осторожно поднял Бетани на ноги. Ее ладони были совершенно ледяными. Она вся напомнила большую ледышку. Бледную, дрожащую ледышку.
— Малышка, давай поднимемся в квартиру.
Джейс старался говорить как можно мягче и ласковее. У него громко стучало в висках, словно пульс грозил вырваться наружу.
Он попытался подвести Бетани к двери, но она вдруг вырвалась и отскочила, глядя на него глазами, полными боли и слез. Десятки капелек на ее лице отражали свет уличных фонарей.
— Нет, — прошептала она. — Джейс, я не могу.
Джейс поднял руку. Он уже знал, какие слова она скажет, и не хотел их услышать. Он вообще не хотел слышать от нее подобных слов. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Ему было ужасно больно смотреть на ее бледное лицо с потухшими, пустыми глазами.
— Малышка, ну пожалуйста. Мне нужно, чтобы ты меня выслушала. Но не здесь же нам говорить. Здесь холодно и сыро. Ты вся продрогла. Так и заболеть недолго.
Бетани замотала головой, обхватив себя руками. Она что, защищалась от него? Неужели его слова и жесты пугали ее и она боялась, как бы он ее не ударил? Неужели ею владел страх наказания? Джейс сейчас отдал бы что угодно, только бы вернуть тот момент, когда Бетани с пакетами вошла в квартиру.
— Я не пойду наверх. Не уговаривай меня, Джейс. Не надо все усложнять. Я должна была сделать это раньше. Я теряю себя. Теряю все самоуважение, которое с таким трудом нарабатывала последние два года.
Она всхлипнула и шумно глотнула воздуха. Бетани так трясло, что Джейс из последних сил подавлял в себе желание немедленно утащить ее наверх. Его удерживало только то, что этим он может все испортить и тогда уже потерять Бетани навсегда.
— Хорошо. Давай говорить здесь. Я тебя слушаю.
По ее щекам текли горячие слезы, смешиваясь с холодным дождем. Спутанные волосы прилипли ко лбу. Капли блестели на ресницах, еще более подчеркивая такие прекрасные, но такие страдающие глаза.
В мире Джейса она была самым прекрасным созданием. Джейсу было страшно подумать, что он видит Бетани в последний раз. Увы, все шло к тому.
— Утром Джек принес флакон с таблетками. Для меня.
Джейса захлестнуло новой волной ярости. Его дыхание превратилось в шипение. Ему захотелось выследить этого сукина сына и избить до потери сознания. Какой «заботливый» мерзавец! И он еще смеет утверждать, что ему дорога Бетани? А она тоже хороша: категорически не желает видеть этого Джека таким, какой он есть на самом деле. Ходячая опасность. Она все еще цепляется за прошлое. Неужели не понимает, что людям свойственно меняться? Возможно, когда-то этот Джек и поддерживал ее. А теперь за ним по пятам ходит беда, которая может коснуться и ее.
— Я сказала ему, что мне этого не нужно. Совсем не нужно. Он пытался мне помочь. Раньше я бы с радостью их взяла. За такой флакон сделала бы что угодно. Но не сейчас. Сейчас мне не нужны таблетки… А потом ты пришел, накричал на меня, стал упрекать. Напомнил, что квартира твоя и мне там ничего не принадлежит.
— Малышка,
Похоже, она и сейчас его не слышала. Она бродила среди своих мыслей и торопилась высказать их, будто они отравляли ее.
— Мне стало очень больно. Я поняла, что не могу там оставаться. Но потом я вернулась. Почему? Потому что так уходить нельзя. Я не должна превращать это в бегство. Я должна сказать об этом, глядя тебе в глаза. Объяснить, почему я так делаю. Я поднялась в квартиру, зашла на кухню. Мне казалось, что мой мир рушится. Я сильно продрогла и решила согреться чашкой горячего шоколада. Полезла за кружкой в шкаф и увидела флакон Джека. Белый пластиковый флакон. Он смотрел прямо на меня. Я подумала: достаточно проглотить одну таблетку — и мне сразу станет легче. Тогда будет проще разобраться с хаосом, в который превратилась моя жизнь.
— Боже мой, малышка, — только и мог прошептать Джейс.
— Я почти поддалась, — продолжала она, слегка разведя дрожащие пальцы. — Сунула таблетку в рот, хлебнула воды. Оставалось лишь проглотить. И только тогда до меня вдруг дошло, чту я делаю. Что почти уже сделала. — Бетани снова всхлипнула и опустила голову. Дрожащие пальцы сжались в кулаки.
— Но ты все-таки не проглотила эту таблетку, — шепотом предположил Джейс.
— Едва не проглотила, — отрешенно сказала Бетани. — Хотела проглотить. Очень хотела. Но я выплюнула ее в канализацию, а потом выбросила туда все остальные таблетки. Джейс, я не могу туда вернуться. Нам нужно расстаться сейчас, пока мы не разрушили друг друга. Я поняла, что жизнь с тобой разрушает меня. Дальше мне этого не выдержать. Я не гожусь для тебя. Я не гожусь для самой себя, — шепотом добавила она.
Вот теперь Джейсу стало по-настоящему страшно. Страх схватил его за яйца. Он замотал головой, не в силах произнести ни слова. Признание Бетани буквально размазало его по стенке; вовсе не потому, что он осуждал ее. Это же все из-за него. Он сделал ей так больно, что она едва не совершила чудовищную глупость. А если бы она не удержалась?
Казалось, дождь размыл остатки самообладания, и она зарыдала. Громко, безутешно. Она раскачивалась от рыданий и сползала вниз, пока не оказалась на коленях.
Джейс мгновенно подхватил Бетани и прижал к себе. Он целовал ее мокрые волосы и баюкал, как баюкают плачущих детей.
— Я ненавижу себя за это, — всхлипывала Бетани. — За свою слабость. Даже за возникшее искушение. Ненавижу, что доставила тебе столько страданий и огорчений. Но я не могу взять и повернуться спиной к Джеку. Вряд ли ты это поймешь. Потому я и не пыталась объяснять.
Новая волна слепой ярости к Джеку обожгла ему все внутренности.
— Почему ты так рискуешь, защищая его? Бетани, он безжалостный манипулятор. Опасность ходит за ним по пятам. Почему ты по-прежнему разрешаешь ему управлять своей жизнью?